Я попыталась сама себя остановить от развития этих мыслей. Это же мой лучший друг, я не могла чувствовать к нему ничего, кроме братских чувств. Мне в голову почему-то пришли слова мамы Адама:
— Когда они поженятся, Лорен, и к одной из нас будут приезжать внуки, они будут как Адам с Триш бегать из дома в дом.
Тогда моя мама лишь ответила со вздохом:
— Главное, чтоб они ходили через двери, а не через окно, как эти двое.
Я до сих пор слышала звонкий смех мамы Адама. И чувствовала дыхание Адама на задней части своей шеи и на ухе. Закрыв глаза, я окунулась в сон, в котором мы с Адамом не просто сидели на вершине башни и наблюдали за рассветом. Даже во сне я почувствовала его теплые губы сначала на кончике своего носа, а потом и на своих губах. Теплый, влажный, нежный, жаркий поцелуй. Лучшего и одновременно худшего сна я никогда до этого не видела.
Глава 3
— Напомните мне больше не доверять парням выбор фильма, — простонала Долли, занимая свое место в кинотеатре.
Рич бросил в нее горсть попкорна, и тот застрял в волосах девушки. Под дружный хохот мы садились в свои кресла, когда выключили свет. Я оглянулась назад и увидела, что прямо за мной сидели Адам с Ритой. Девушка жалась к нему, пока он обнимал ее одной рукой в то время, как второй забрасывал в рот попкорн. Адам перевел на меня серьезный взгляд. Обычно я бы улыбнулась ему или спросила бы, как дела. Но в тот момент почему-то все слова покинули мою голову. Улыбки тоже не было. Я просто смотрела в его мерцающие глаза, цвет которых менялся в связи со сменой цвета на большом экране, и не могла отвести взгляда.
Что-то произошло с нами накануне. Что-то, что навсегда — я была уверена — изменит наши отношения и нас самих.
Боковым зрением я отметила движение, и перевела взгляд на Риту. Девушка смотрела на меня с вопросом в глазах. Прочистив пересохшее горло, я улыбнулась, и постаралась придать своему голосу беззаботности.
— У вас какой попкорн, ребята? — спросила я, делая вид, что именно за этим повернулась к ним.
Мне показалось, что Рита немного расслабилась.
— Соленый, — ответила она, все еще глядя на меня с подозрением.
— Фу, от него губы пекут, — скривилась я. Повисла небольшая пауза и я решила, что пора закругляться. — Ну… э-э… ладно, наслаждайтесь фильмом.
Я отвернулась и зажмурилась.
— Какого черта это было? — шепотом озвучила мои мысли Долли.
Я снова выдавила из себя улыбку.
— Надеялась, что они возьмут карамельный попкорн, чтобы и я могла им полакомиться, — ответила я натянуто.
— Мы взяли карамельный, Триш, — прищурившись, ответила Долорес.
— А-а… Да? Мне почему-то казалось, что мы взяли сырный.
— Нет, — растерянно ответила подруга, и после короткой паузы спросила: — Ты уверена, что все в порядке?
Я небрежно махнула рукой, глядя на экран, на котором уже закончилась реклама и начинался фильм.
— Да. Да, уверена. Смотри, начинается.
Долли простонала.
— Полтора часа мучений. Ну что за идиотский выбор?
— Ш-ш, Долли, — послышался голос Рича.
— Ш-ш, — перекривила его подруга, но замолчала и посмотрела на экран.
Фильм был чертовски скучным для меня. Много стрельбы, взрывов и псевдо-чувств. Долорес на удивление втянулась и даже по своему обыкновению не комментировала фильм.
Несколько раз я чувствовала взгляд у себя на затылке. Я предполагала, кто именно смотрит на меня, но боялась обернуться, чтобы не выдать себя и не погрязнуть еще глубже. Я сама боялась своих мыслей и чувств, которые теперь вызывал у меня Адам.
То, что после нашей поездки на башню перестала воспринимать его просто как друга, я уже приняла. Но не могла принять то, как изменятся наши отношения. Я наблюдала, как у моей кузины дружба в школе переросла в любовь, а потом видела, как тяжело она пережила предательство своего любимого. Как вся школа разделилась на два лагеря: одни ей сочувствовали, другие насмехались. Все знали об их чувствах. Нора сказала, что у нее даже было ощущение, словно в их постели лежала половина школы. Я не хотела испытать это чувство на себе.
Кроме того, даже если бы мы позволили этим чувствам взять верх, а потом бы все закончилось? Мы бы стали чужими. Я бы не смогла выглядывать в окно своей спальни, потому что прямо напротив него окно спальни Адама. Не смогла бы видеть как он приводит новую девушку к себе домой. Потом женится и у них рождаются дети. Почему-то в этой ситуации я все время видела себя пострадавшей стороной. Как будто после расставания с ним я не смогу оправиться пять, десять, и даже пятнадцать лет спустя. Шестое чувство подсказывало мне, что если сейчас я позволю себе влюбиться в него без оглядки, то уже никогда не смогу разлюбить. И если он двинется дальше после наших отношений, я буду раздавлена.