Глава 9
Маша
— Выплывай уже, русалка! Пора возвращаться в цивилизацию, где нас накормят не впечатлениями, а едой. Греби сюда! — зовет Костя с дальнего камня, за которым стоят наши квадрики.
Последний раз занырнув под прохладную воду, подплываю и тяну руки. Баринов ловко достает меня из воды, берет за плечи и внимательно осматривает с разных сторон.
— Что-то не так? — суетливо трогаю лицо, поправляю мокрые волосы.
— Проверял, не выросли ли у тебя жабры, — шутит он. — Проклевываться начали, но не страшно — к вечеру зарастут.
— Та ну тебя. — Упираюсь в его плечи и легонько отталкиваюсь. — Сфоткаешь меня на фоне водопада с этого ракурса?
В моем телефоне больше сотни фоток за полдня, но мне все мало. Хочется запечатлеть каждую минуту этого волшебного дня.
Мы с Костей выбрали наиболее сложный и дальний маршрут из предложенных и не пожалели. Ехали вдоль рисовых террас, через туннели и небольшие горные речушки. Периодически останавливались, фоткали пейзажи и друг друга, делали совместные селфи. Возникшее в машине напряжение быстро сошло на нет, ссора иссякла. Казалось, мы попали в рай, а в нем нет места негативу.
Последний водопад оказался самым зрелищным и пригодным для купания. Мы переоделись и сиганули с высокого камня в воду, держась за руки. Это было так романтично, что включилось мое детское воображение. Как и пять лет назад, я представила, что мы влюбленная пара.
Маха — это диагноз хронический.
Мы плавали, ныряли и дурачились, как дети… С Костей всегда было весело и легко, у нас с ним особый коннект, который не исчез спустя годы и расстояния. Это бесценно, ведь близких людей у меня, по сути, не осталось. Только брат, но с ним все сложно.
Возвращаться на виллу мне не хочется, но сказка, увы, подошла к концу.
— Мы остались тут одни? — верчу головой.
— Все уехали обедать, — подтверждает уже одетый Костик. — Собирайся, Маш. Жрать охота — сил нет!
— Пять сек, Котечка. Только сделаем последнюю фоточку, — уговариваю, сложив ладошки домиком. — Я хочу особенную — топлес.
— Чего⁈ — морщит он лоб и подвисает. — Ну ла-адно… Кто я такой, чтобы запрещать? Становись давай, сфоткаю.
— Только на мой телефон, — предупреждаю, развязывая лямки купальника. — И отвернись, пока я нужную позу приму.
— Нафига, Маш? Все равно увижу! — смеется.
— Не увидишь. Я больше спиной сяду и рукой прикроюсь. Как бы топлес, но не совсем, — объясняю концепцию кадра.
— Зачем тогда раздеваться? — не понимает он.
— Затем, что так тоже эротично. И загадочно. Не все могут выпячивать сиськи, как твоя Лина. У меня нет таких буферов, я стесняюсь.
— Да ладно? У тебя обалденные сисечки, Маш! Небольшие и аккуратные. Форма моя любимая.
— Боже! — закатываю глаза. — Ты неисправимый пошляк, Баринов! Весь настрой испортил.
Обмотавшись полотенцем, снимаю верх купальника и натягиваю футболку.
— Напрасно ты передумала. Я бы классно тебя сфоткал.
Я жую губы, решаясь. Фотку такую очень хочется.
— А давай!
Рывком снимаю футболку, а полотенце в этот момент падает. И я остаюсь в одних плавках. Костя стоит в метре и открыто пялится. Пока до меня доходит, что надо прикрыться, он успевает сделать порывистый вдох и сдавленно выдохнуть.
— Не смотри, — выдавливаю шепотом вместо того, чтобы закричать.
— Почему? Ты же на меня смотрела. А на мне и трусов не было.
Он знает, что я подгладывала? О боги!
Лютый позор. Адский стыд.
Мое лицо становится пунцовым, сердце подскакивает к горлу, а губы немеют. Я не знаю, что сказать, не нахожу слов. По спине пробегает холодок, соски заостряются…
Баринов сглатывает. Прикрываться бессмысленно. Он уже все увидел.
Отбросив футболку, расправляю плечи и грациозной походкой подхожу к краю камня. Сажусь и поворачиваюсь, смотрю диковато, немного исподлобья. Гашу стеснение дерзостью. Да, я немного задержалась у двери его спальни, но есть вопрос: зачем он притворялся спящим и позволял себя рассматривать?
Костя достает из кармана телефон и фоткает. Затем приседает, меняет ракурс и делает еще несколько кадров. Просматривает, удовлетворенно кивает.
— Нормально я получилась? — спрашиваю, одеваясь. — Я никогда так не фоткалась и в принципе не очень фотогеничная…
— Ты очень красивая, Маша, — перебивает Баринов, пряча телефон. — Фотки потом покажу. Поехали!
Он помогает мне взобраться на квадроцикл, лихо запрыгивает на свой. Мы одновременно жмем «старт». Его мини-внедорожник заводится и выразительно рычит, мой издает невнятный «вжик» и замолкает.
Проверив уровень топлива, Костя определяет, что дело в севшем аккумуляторе. Я звоню в агентство, они обещают приехать и решить проблему не раньше, чем через час. Голодный и злой Баринов ждать не готов. Мы решаем оставить неисправный квадрик у водопада и вернуться на одном, я пересаживаюсь к нему.
— Вдвоем тут тесновато, — замечаю сдавленно, втиснувшись между широкой спиной и ограничивающей спинкой.
Квадрик одноместный, сидим мы до неприличия плотно. Каждую бариновскую мышцу я чувствую грудью и животом. Боюсь представить, что чувствует он. Мои соски по-прежнему торчат, тело слегка вибрирует.
— Можно сделать так, но только держись за меня крепко, — предупреждает Костя, опустив спинку.
Я получаю некую иллюзию свободы и немного расслабляюсь. Ровно до момента, когда мы начинаем ехать по неровной колее. На каждой кочке мое тело подпрыгивает и врезается в мужское самыми интимными местами.
Баринов крепко держит руль, сосредоточенно смотрит вперед, и можно подумать, что мои нечаянные притирания его не тревожат. Но это не так. Я чувствую, как твердеют его мышцы, замечаю учащенное дыхание. Сама дышу через раз. Притяжение, возникшее у водопада, не отпускает.
Решив сократить путь, Костя немного перестраивает маршрут. Мы спускаемся к пересохшей речушке и едем по ее руслу. Каменистое дно нельзя назвать дорогой — трясет нешуточно. Я обнимаю Костю крепче, вдавливаю руки в прокаченный пресс. Когда на выбитом водой пороге мы высоко подпрыгиваем, испуганно визжу и чудом не слетаю с сиденья.
— Давай-ка ты наденешь шлем и пересядешь вперед. Так всем будет спокойнее, — решает Баринов, остановившись.
— Шлем — это лишнее, в нем ничего не видно. Порулить не откажусь, — улыбаюсь довольно.
Пока он не передумал, быстро перелезаю, перетягиваю влажные волосы резинкой и хватаюсь за руль. Управлять квадроциклом куда интереснее, чем отбивать попу, сидя сзади.
— Вести буду я. Ты — только держишься, — предупреждает Костя и придвигается вплотную.
Его бедра прижимаются к моим, руки опускаются на руль. Я оказываюсь в капкане его тела, но еще не понимаю, на что подписалась. Помня, как тесно сидеть сзади, подаюсь немного вперед и решаю поспорить:
— Поведем вместе, Коть. Одна голова хорошо, а две лучше. Так же говорят?
— Не в этом случае, Машенька. Займи свою прекрасную голову чем-нибудь другим. Расслабься и любуйся видами.
Я не вижу, но знаю, что сейчас он улыбается. А еще чувствую, как его губы легонько касаются впадинки на задней поверхности моей шеи. Я та еще фантазерка. На самом деле это дует ветерок, а прижимающаяся к моей попе твердая штуковина — всего лишь кошелек в кармане или телефон. Всю оставшуюся дорогу я убеждаю себя в этом.
Костя ведет аккуратно и неспешно. Очень интересно, о чем думает, но я не спрашиваю. До самого ресторана оба мы молчим, но что-то происходит. Это не поддается объяснению, но ощущается остро. Внутри меня кипит странная смесь из возбуждения, нежности и неловкости. Я все еще помню, что не должна влюбляться, но голос здравого смысла с каждой минутой слабнет.
О сделанных Костей фотографиях я вспоминаю, когда мы подъезжаем к вилле. Прошу у него телефон.
— Я себе переброшу, а у тебя удалю, — предлагаю, уверенная, что так будет лучше для всех. Не хватало еще, чтобы Лина их увидела.