— Иногда она читает, а потом вдруг откладывает книгу и смотрит на меня так, словно хочет съесть, без преувеличений, съесть! — кричит он, смеясь ещё сильнее и продолжая отбиваться от руки Люси, которая пытается его заткнуть. — Но не подумайте, я не против, совсем даже не против. Это охрененно возбуждает. И ей хочется попробовать всё, о чём она читает в книжках. В том смысле… всё. Она вычитывает столько всего из этих книг… поэтому я не переживаю о том, где и когда она читает, ведь в итоге она оказывается в моей постели.
Я зарываюсь лицом в шею Джейка, чтобы остановить воющий смех, который готов вырваться из моего горла. Логан по-прежнему катается по земле. Хайди стирает слёзы с глаз. Даже Дилан запрокинул голову, и его тело сотрясается от бесшумного смеха. Низкий раскатистый смех Джейка звучит так близко от моего уха, что я чувствую его дыхание.
Кэм же продолжает, быстро убегая от Люси.
— На прошлой неделе она даже позволила мне удовлетворить её в а…
Люси визжит.
На этот раз мы просто ухахатываемся. У неё красное лицо, и она, отказавшись от попыток поймать его, расстроено останавливается. Он подходит к ней, и она с силой бьёт его по лицу. Мы все затихаем, но хихиканья продолжают вырываться из нас. Мы смотрим на них… ждём… и тут Кэм говорит:
— Да, детка! Ты знаешь, что мне нравится, когда грубо!
Он перебрасывает её через плечо и уносит в кусты, а она визжит, повиснув вниз головой, и колотит его по спине.
***
Через полчаса они возвращаются обратно, уже в другой одежде. Всем ясно, что только что произошло.
Но куда, чёрт побери, они ходили? Я смотрю в том направлении, откуда они пришли, и вижу освещённые окна небольшого деревянного домика.
— Чёрт, где это мы? — спрашиваю я.
Они дружно усмехаются.
— Это владения моей семьи, — говорит Люси, снова усаживаясь на сидение в кузове. — Мы живём, типа, на миллионах акров. Мой отец построил мне тот домик, когда я захотела сбежать. У меня шесть младших братьев, а наша мама умерла несколько лет назад, поэтому мне иногда хочется побыть одной. Им в главном доме ни фига не слышно. Я практически живу здесь, и Кэм тоже.
— И твой отец не против, что ты живёшь тут одна… или с Кэмом? — выгнув бровь, спрашиваю я.
— Папа ведёт себя наивно, считая, что Кэм уходит каждый вечер. Я его единственная дочь, и пока он думает, что я лишь учусь и читаю книги. Возможно, он просто не хочет слишком много думать об этом. Ведь я не какая-нибудь долбанутая на голову девочка-гот с татухами и пирсингом, ну или типа того, — пожимает она плечами. — А ты бы волновалась, будь я твоей дочерью?
— Скорее всего, нет, — говорю я, — но у меня бы были сомнения, если бы я узнала, что на людях ты леди, а в постели — извращенка.
Все лопаются от смеха.
Логан подходит к док-станции для айпода, находящейся в пикапе, и включает песню Ашера «Да!», и когда Лудакрис[5] начинает читать строчку про леди на людях, мы все кричим её вместе с ним. Логан знает весь рэп слово в слово. Мы поднимаемся со своих мест и танцуем, как дурачки, думая, что на самом деле в совершенстве копируем движения Ашера и пытаясь изобразить поп-лок[6], но наверняка это больше похоже на эпилептические припадки, и даже Дилан присоединяется к нам.
Песня подходит к концу, мы стоим в круге, и Хайди поднимает своё пиво:
— За хороших друзей и новых друзей, — говорит она, подмигивая мне. Мы дружно пьём.
— За девушек вашей мечты и ваше совместное с ними будущее, — говорит Дилан, обнимая её за талию и целуя в щёку. Девушки выражают восторг, а парни издают рвотные звуки. И мы выпиваем.
— За уступчивых и отвязных девушек из колледжа, — Логан почти пыхтит. Мы выпиваем.
— За того, кто там написал «Пятьдесят оттенков серого». — Глаза Кэма устремлены в небо, как будто он благодарит Господа бога. Мы смеёмся и выпиваем.
Люси игриво шлёпает его по груди, но сильнее, чем ему представлялось, потому что он вздрагивает от боли.
— За Джоша Беннетта, — говорит она, чокаясь своим пивом со мной. Мы единственные, кто пьёт; Кэм закатывает глаза.
Все смотрят на Джейка, стоящего рядом со мной.
— За бейсбол, — тихо говорит он. Все дружно стонут.
— Знаешь, Джейкоб, ты несёшь такую чушь, — говорит Логан. Первый раз его кто-то так называет. Он пожимает плечами, и все неохотно отпивают каждый от своего пива.
— Теперь ты, Микайла, — смотрит на меня Логан.
Я на секунду задумываюсь, потом улыбаюсь:
— За то, чтобы не позволять плохим людям диктовать вам, как закончится ваше веселье.
На мгновенье становится тихо, а потом Кэм кричит «Холллааа», в котором пробудилась его внутренняя чернокожая цыпочка.