Я смотрю на большие фотографии, выставленные перед гробами — это первый раз, когда я вижу членов её семьи. Я даже не задумывался до этого, как они выглядят. Её мама потрясающе красива, могла бы сойти за сестру Кайлы, но у неё более азиатские черты лица. Да, во внешности Кайлы есть что-то экзотическое, но я никогда не спрашивал об этом. И Джули была права, Эмили действительно её уменьшённая копия, она разбила бы много сердец. Её отец куда выше её мамы, это видно даже по фотографии. Интересно, насколько высоким он был? Я продолжаю разглядывать коллажи из фотографий. Там даже есть одна, на которой со всей семьёй запечатлён и Джеймс, они сидят за столиком для пикника, едят и смеются. Наверное, это было на День независимости. На другой фотографии — её отец в окружении группы детей, одетых в бейсбольную форму. На руках у него сидит мальчик, который держит кубок, и все дети радостно улыбаются. Улыбкой, свойственной лишь детям, потому что они ещё не познали ни жизненных трудностей, ни боли, ни жестоких разочарований.
Её отец тренировал младшую лигу. Ха.
И тут я вижу её — фотографию Кайлы, её беременной мамы и отца, обнимающего их. Широко улыбающаяся Кайла одета в бейсбольную форму, от кепки до бутсов, в одной руке она держит биту, в другой — маленький кубок. Надпись на нём гласит: «Самый ценный игрок». Охренеть!
Начинается церемония, Лиза произносит небольшую речь, Кайла продолжает сидеть рядом со мной. Игроки младшей лиги бросают свои мячи и перчатки в могилу её отца. Вокруг раздаются рыдания и плач, но Кайла держит себя в руках. К Кайле подходят несколько человек и говорят с ней, она лишь кивает в ответ и силится улыбнуться. Даже полицейские приехали отдать дань уважения. Среди них я узнаю Толстяка и Мендозу.
Когда почти все ушли, включая моих родителей и Лизу, я предлагаю поехать домой и подготовиться к поминкам. Замечаю, как к нам подходит пара. Кайла тоже их видит и отпускает мою руку, но ненадолго — только чтобы обняться с ними.
Мужчина и женщина печально улыбаются Кайле, потом смотрят на меня и на наши сплетённые руки.
Кайла откашливается.
— Сэм, Генри… Это…
Женщина — Сэм, мама Джеймса — обрывает её.
— Ты, должно быть, Джейк? — спрашивает она, протягивая мне руку, которую я осторожно пожимаю. — Кайла мне много о тебе рассказывала.
Она тепло мне улыбается.
И в её улыбке нет ничего неискреннего.
Генри — вероятно, отец Джеймса — тоже пожимает мне руку.
— Спасибо, что заботишься о нашей девочке, сынок, — говорит он, похлопывая меня по плечу.
— Это не так уж трудно, сэр… она особенная, знаете?
— О, мы-то знаем… — соглашается Генри. — Жаль только, что наш придурок-сын не смог этого разглядеть и придержать свой член в штанах.
Я не сдерживаю смешок и слышу, как Кайла делает то же самое.
— Пойдём, Генри, — тянет его Сэм.
— Не пропадай, милая, — говорит она Кайле, помахав на прощанье.
— Да, это было неожиданно, — бормочу я себе под нос.
— Ничего подобного. Просто ты им понравился, Джейк.
***
Мы едем к нам домой, где проходят поминки. Здесь уже куда меньше людей, чем на кладбище. Мои друзья вышли на патио, и мы идём к ним. Сейчас, как мне кажется, Кайла немного расслабилась — она уже беседует с теми, кто к ней подходит.
С Кайлой заговаривает девушка, которую я прежде не видел.
— Привет, Микайла, — тихим, как у мышки, голосом говорит она. — Я искренне сожалею о твоей утрате.
Девушка усмехается.
— Хотя все любят говорить чушь типа «ты вновь обретёшь то, что потеряла». — Она качает головой.
Кайла громко смеётся.
— Как дела, Аманда?
— У меня хорошо, но я не буду спрашивать о том, как ты.
Кайла снова смеётся, искренне.
— Я просто пришла, чтобы сказать… не знаю. Чёрт. О, ты ведь тоже будешь учиться в Университете Северной Каролины?
Кайла смотрит на меня и улыбается.
— Таков план, осталось утрясти всякие мелочи.
— Круто, — говорит Аманда, качая головой. — Я пришлю тебе свой номер телефона в «Фейсбуке», может, как-нибудь встретимся, поохотимся на парней, которые точно не окажутся паршивыми мудаками, что изменяют направо и налево.
Кайла опять смеётся, мы все смеёмся.
— Клёво. Я позвоню тебе. Спасибо, что пришла. — Кайла улыбается ей, и девушка возвращается обратно в дом.
— Мне она понравилась, — говорит Хайди.
Мне тоже. Но я не могу не думать о её словах — тех, про охоту. Жизнь в университете будет сильно отличаться от нынешней. У Кайлы появится больше друзей, на неё будет обращать внимание больше парней. И от этих размышлений меня охватывает чувство ревности. Ну а что я могу сделать? Запирать её в моей комнате на весь чёртов день? Дерьмо.
И тут меня осеняет. Где же, блять, Меган?
***
Все уже ушли, остались только мои друзья, и мы болтаем о всякой фигне на патио. Солнце зашло, стало прохладнее, и я разжигаю огонь в чаше для костра, расположенной в центре веранды. Не думаю, что мои друзья скоро уйдут, и, по-моему, Кайла даже рада этому, рада возможности отвлечься.
Двери патио открываются, и выходит мама, в руках у неё поднос с остатками еды. Все мы тут же накидываемся на них. Выходит папа и ставит в центре переносной холодильник.
— Решайте, кто из вас не будет пить и развезёт всех по домам. И ничего не говорите своим родителям! И, вообще, я вам ничего не приносил, а просто оставил холодильник здесь, и вы случайно наткнулись на него и сами всё взяли. Так что в глазах закона я буду чист.
Логан открывает холодильник, который оказывается набитым пивом.
— Спасибо, мистер Эндрюс. Вы мой любимец из тех, кому перевалило за тридцать пять.
Папа усмехается себе под нос.
— Что, Логан, не мешает тебе и дальше оставаться засранцем, — говорит он, закрывая за собой двери.
— Заажиииигааааай! — выкрикивает, смеясь, Кэм.
— Итак… — Я подталкиваю локтем сидящую рядом со мной Кайлу. Она встаёт, подходит к подносу с едой и собирает в салфетку всякие вкусняшки. Вернувшись обратно, садится ко мне на колени, оставляя свой стул пустовать. Я улыбаюсь сам себе. Логан с любопытством смотрит на меня. Но мне плевать.
— Итак? — отвечает она.
— Твой папа был тренером младшей лиги? — Все прислушиваются к нашему разговору.
— Ага. Одним из самых лучших, — с гордостью говорит она.
— Так вот почему ты так лихо отбила несколько мячей на тренировочном поле?
— Ага. Я бросила бейсбол, когда у меня выросла грудь. — Она пожимает плечами.
Я смеюсь. Мои глаза опускаются на её груди, и я заставляю себя отвести взгляд.
— Вообще-то, он был яростным фанатом бейсбола и твоим, кстати, тоже! — Она жуёт свою еду.
— Что? Как так?! — спрашиваю я, потому что это не укладывается у меня в голове.
— Ммм-хм, — произносит она, поднимая кусочек чего-то и отправляя мне в рот. Это охрененно возбуждает — то, что она кормит меня, сидя на моих коленях.
Я изо всех сил стараюсь не наброситься на неё с поцелуями.
— И, вообще-то, я уже знала тебя, ну, ещё до того, как узнала. То есть я знала о тебе. — Она умолкает, чтобы прожевать. — Папа как-то упоминал тебя в разговоре, так что я знала твоё имя, но не знала, как ты выглядишь. И когда услышала твоё полное имя, оно показалось мне знакомым, только я не сразу поняла что к чему. Лишь когда твоя мама сказала мне, что ты вроде как «звезда». Папа даже несколько раз ходил на твои игры. Говорил, что хочет посмотреть, как «создаётся история». Он и меня с собой звал, но я всегда была занята с… ну, ты знаешь… — Она умолкает. Джеймсом.
— Не нужно было тебе рассказывать это Джейку, Микки. Ему и так крышу сносит от важности, — говорит Логан, чем-то в меня кинув.
— Точно, — соглашается Хайди. — Бейсбол и Кейси — две вещи, которыми можно взорвать ему мозг.