– Когда это это было так, – сказал Элронд. – И я прятался и осторожничал, потому что смерть любой из моих основных аватар действительно могла мне повредить. Но информация орков устарела. Теперь я не завишу от своих воплощений. Я – это деревья. Я – это камни. Я – это трава и земля.
Соломон вздрогнул, когда на него посыпались листья. Одно из молодых деревцев, растущих рядом с тропой, сбрасывало листву, изменяя форму, становясь шире и заметно теряя в росте. Когда трансформация закончилась, на Соломона смотрели уже два Элронда.
И второй был неотличим от первого.
Соломон развернулся и побежал. Третий Элронд вырос из земли прямо на тропе, заставив Рейна свернуть в лес.
И он заметил, что бежит прямо на Ричарда, обнажившего свой клинок.
Происходило что-то очень странное и очень опасное, что-то нарушающее законы игрового мира, и хотя у Соломона был с собой амулет возрождения, рисковать он не стал.
На открытие обычного портала могло не хватить времени, поэтому Соломон воспользовался камнем экстренной эвакуации, древним артефактом, который он выбил из монстра чуть ли не на заре своей карьеры и приберегал на черный день.
Соломон Рейн решил, что его черный день уже наступил.
***
– Хочешь один? – спросил Гарри.
Китаец покачал головой.
Гарри А Не Слишком Ли Я В Себе Уверен Борден сделал несколько шагов назад и медленно положил оба пистолета на пол.
– Тогда и я не буду, – сказал он.
– Правилами это не запрещено, – сказал китаец.
– Я представляю здесь старую школу британских джентльменов, – сказал Гарри. – Когда обстоятельства позволяют, естественно. И сейчас я намерен преподать тебе пару уроков грязного английского бокса.
Гарри посмотрел на китайца.
Китаец посмотрел на Гарри.
Считается, что истинный профессионал в области боевых искусств способен определить победителя еще до того, как началась сама схватка. Им достаточно посмотреть на то, как бойцы двигаются, как говорят и как себя держат. Букмекеры стараются не принимать ставок от таких людей.
Гарри посмотрел на китайца.
Китаец посмотрел на Гарри.
Их взгляды встретились.
– Ты достоин, – сказал китаец.
Перед глазами Гарри появилось системное сообщение, возвещающее о том, что он успешно прошел Подземелье Воли и полную награду получит при выходе. Гарри смахнул его взглядом, уселся на пол и досадливо поковырял камень стволом пистолета.
– То есть, драться не будем? – уточнил он.
– В этом нет необходимости, – сказал китаец. – Я признаю тебя достойным.
– Но это как-то… скучно, – сказал Гарри.
– Ты можешь пойти и получить свою награду прямо сейчас.
– Я могу, – сказал Гарри.
– Тысячи людей мечтали бы оказаться на твоем месте. Миллионы отдали бы многое, чтобы получить то, что получишь ты.
– Они тоже скучные, – сказал Гарри. – Слушай, а давай все-таки подеремся?
– Зачем?
– Не до смерти, естественно, и не ради наград, – сказал Гарри. – Просто из спортивного интереса. Небольшой дружеский спарринг длиной всего в пару раундов. Или тебе по правилам нельзя?
Впервые с момента появления Гарри в зале финальной битвы китаец улыбнулся.
– Мне можно, – сказал он, отодвигая правую ногу назад и поднимая руки в боевой стойке.
– Вот и чудесно, – сказал Гарри, поднимаясь с пола.
Они сошлись.
***
Где-то на самой окраине галактики, на заштатной планете с единственным континентом, в глухой провинции маленького и всеми позабытого королевства Магистр, одетый в шелковый халат и мягкие домашние туфли, поднялся на смотровую площадку своего маяка.
В его руках исходила паром утренняя чашка кофе.
Рассвет только-только занимался, и Солнце вставало над океаном, окрашивая его волны в золотистые цвета. Магистр нашел, что это хорошо, улыбнулся, сделал глоток кофе.
И зевнул.