У тебя неожиданно обнаруживается крайняя степень близорукости. Или дальнозоркости. Не знаю как правильно. Никогда не страдала ни тем, ни другим. Ровно до этого момента. А сейчас вдобавок ещё и косоглазие обнаружилось.
Благо, рядом со мной по-прежнему стоит Тимур, которому, наверное, уже заложило уши. Так же, как и горе-любовники, не переживая о конспирации, он с силой закрывает дверь. Подобно массивной древесине, захлопывается и моё скукоженное до размера грецкого ореха сердце.
Только когда Тимур усаживает меня на кровать и протягивает открытую бутылку воды, я могу вдохнуть. Но не жадно, во всю грудь, как бы это сделал человек, вынырнувший из воды. А рвано и часто-часто. Словно пытаюсь побороть приступ паники.
Наверное, надо рвать или выбрасывать одежду этого предателя из окна. Врываться с криками в комнату и бросаться на них с проклятиями. Волочить Аньку за волосы, а Роме расцарапать лицо.
Бросаю быстрый взгляд на коротко подстриженные ногти, ощущая на щеках влагу. Возможно, был бы у меня длинный маникюр, Рома побоялся бы изменять?
Или с его стороны это не измена? Технически у нас ещё не было секса.
Тогда как оправдать действия Ани? У неё обнаружили редчайшую болезнь, и просто жизненно необходимо, чтобы дважды в сутки кто-то засовывал в неё свой член? Только так она вылечится от острого хронического недотраха? Или он не лечится?
Отпив пару мелких глотков, пытаюсь рассмотреть лицо Тимура, которое расплывается всё больше с каждой секундой. Он присаживается напротив кровати на корточки и большими пальцами стирает соль с моего лица. Так просто, словно мой давний приятель, который не первый раз утешает моё разбитое сердце. Озадаченный темный взгляд наконец-то выводит из ступора. Как же жалко я выгляжу со стороны. Не надо быть гением, чтобы сложить два плюс два и понять, что и ночью её трахал тоже он. Ощущение, будто меня вываляли в грязи. Возникает острое желание смыть с себя все его прикосновения, стереть вместе с кожей все поцелуи, вытравить из головы лживые признания.
На автопилоте поднимаюсь и, не контролируя своих движений, начинаю собирать вещи. Тимур все так же молчит, будто как и я впечатлён увиденным. Только я ослепла, а он онемел. Голый зад моего теперь уже бывшего парня обладает удивительной силой.
Когда я, наконец, застёгиваю молнию потрёпанной дорожной сумки, Тимур ловко забирает её из моих рук. При этом умудряется поймать мою ладонь и несильно, но ощутимо сдавливая, ведёт за собой.
Мир окончательно переворачивается с ног на голову. Тот, кого считала представителем ада, добровольно подставляет плечо. А тот, которого возводила до небес, безжалостно столкнул с высоты на землю.
Глава 14
Помню, в детстве, когда я чего-то боялась или хотела спрятаться от проблем, я делала из одеяла кокон, заворачивалась в него так, чтобы не было ни единого зазора, куда бы могла проникнуть нечисть, и лежала, затаившись в своём панцире.
Сейчас я, к сожалению, не ребёнок. Но мне хочется снова ощутить себя восьмилетней и сделать именно так. Парадокс. Треть жизни я мечтала поскорее вырасти и стать независимой, а теперь хочу опять вернуться в то время, где огорчали комочки в манной каше и отсутствие любимых конфет.
Теперь я могу позволить себе хоть килограмм сладостей, только нужного лечебного эффекта это не принесёт. Оказывается, они мигом заживляли лишь стёртые колени. С разбитым сердцем такой фокус не работает.
Но кокон из одеяла я всё же делаю.
Кутаюсь в него от горькой реальности, как улитка от пугающей опасности.
Хотя в моём случае можно прятаться сколько угодно, всё самое худшее уже случилось.
Это не дурной сон и не чья-то неудачная шутка. Это суровая действительность, в которой за один день я лишилась любимого человека и лучшей подруги.
Предательству Ромы я ещё могу дать объяснение. Отчасти я и сама в нём виновата. Глупо было полагать, что двадцатишестилетний мужчина сможет три месяца жить без секса. Сможет ещё чуть-чуть подождать, пока тараканы в моей голове расползутся по полочкам, и я буду наконец-то готова.
Однако, где гарантии, что этого бы не произошло, пусти я его не только в душу, но и в тело? Неспроста же моя тётя, которая трижды неудачно выходила замуж, всё время твердит, что у мужиков две головы и два сердца. Раньше я не могла понять, что за двухголовые змеи Горынычи ей попадались. Теперь ясно.
С Аней дела обстоят куда сложнее. Сердце неприятно щемит при мысли об её поступке. А в голове он и подавно не укладывается. Мы ведь с первого класса вместе. Такая себе женская версия «Бригады»: Аня, я, Карина, Лена.