— Ты не одна? — Рома бросает хмурый взгляд на мужские туфли, аккуратно стоящие на коврике у двери. — И как это понимать?
Тут бы выставить его за дверь, но мне вдруг становится интересно, чем закончится этот театр одного актёра.
— Неожиданно, — зло выдаёт Рома, беспардонно ворвавшись на кухню и заметив моего гостя.
Тимур облокотился спиной к стене и лениво наблюдает за происходящим. Будто смотрит какое-то реалити-шоу. А взгляд Ромы мечется от Тимура к столу, от пирожных к кофе. Хочется сказать: «Да вас не ждали, а вы припёрлись».
— Может, ты наконец-то объяснишь уже что-нибудь, — рявкает бывший, отчего я невольно вздрагиваю.
Неужели всё, что заслужила это глупые претензии? Ясно, что я не дождусь от него даже захудалого «прости». Да и какой в нём толк? Разве есть подходящие слова, способные исправить предательство? Только магические заклинания, стирающие память.
— Почему Даша должна тебе что-то объяснять? — Отвечает вместо меня Тимур, поднимаясь с места.
Я совсем не замечала, чтобы эти двое хоть как-то общались между собой предыдущие два дня. И сейчас они выглядят как заклятые враги. Не хватало, чтобы Рома ещё с кулаками бросился.
Найти бы пульт и отмотать время назад. Не открыть Роме дверь. Я уверена, он не стал бы её выносить, потоптался бы пару минут и ушёл.
— Пойдём, — толкаю бывшего в направлении гостиной и виновато оборачиваюсь на Тимура. Не описать словами, как я благодарна ему за поддержку, но он не должен быть свидетелем этого цирка.
— Так ты с ним вчера уехала? — Догадывается Рома, стоит нам зайти в комнату.
От попыток этого недо-Отелло качать права становится тошно.
— Хватит ломать комедию, Рома. — мой голос сейчас способен заморозить талые ледники. Чувствую, как превращаюсь в снежную королеву. Внутри, там, где сердце, маленькая льдинка. — Ты не имеешь никакого права требовать от меня каких-то объяснений. Спрашивай теперь с Ани.
Как по щелчку пальцев бывший меняется в лице. Растерянно моргает, сводит брови к переносице.
— Молчи. Лучше просто молчи, — осекаю, когда он хочет что-то сказать. — Я. Вас. Видела. И очень хорошо слышала.
Вид у Ромы делается такой, будто перед ним стою не я, а опытный врач-онколог, сообщивший страшный диагноз. Он запускает руку в каштановые волосы и нервно ерошит их. Словно это движение поможет привести в порядок убежавшие мысли.
— Зай, всё не так, как ты могла себе придумать, — неуверенно произносит.
То есть той низкопробной сцене из порно есть логическое объяснение?
— А как? Аня насильно заставляла её трахать?
Рома открывает рот и тут же закрывает. Таким потерянным я никогда его не видела.
— Всё, чтобы ты не сказал, не имеет значения, — строго чеканю. — Просто избавь уже скорее от своей компании. Смотреть на тебя противно.
Остаток фразы говорю уже по пути в коридор. Демонстративно распахнув входную дверь, я жду, пока Рома натянет кроссовки и с видом побитой собаки покинет мою жизнь.
«Ане привет!» мысленно кричу вдогонку.
Почему чувствую себя так, будто это я изменила, а не мне?
Оказывается, знать правду — это одно, а принять её и научиться жить с ней дальше — совсем другое. Обнимаю себя руками и выдыхаю.
Не жди меня на кухне антидепрессант в виде шикарного мужчины, я бы разревелась. Сползла бы по стене и, сидя на полу в прихожей, топила бы соседей снизу водопадом слёз. Плакать, когда тебе больно, не стыдно. Стыдно должно быть, когда предаешь того, кто безоговорочно верит тебе.
Глава 17
Золотая стрелка больших старинных часов неумолимо приближаются к двенадцати дня. Настенный антиквариат раза в два старше меня, но время показывает с абсолютной точностью. И главное, часы идут без всяких батареек, которые обычно перестают работать в самый неподходящий момент.
От крупного циферблата взгляд перемещается на обои с золотыми вензелям. Бабуля как-то говорила, что мы с ними ровесники. Их поклеили незадолго до моего рождения. Может, сделать сюрприз и сменить их на более современные? Съехав к своему новому жениху, она разрешила менять тут всё на свой вкус. Раньше такого желания не возникало, но теперь сердце требует перемен. Наверное, когда твоя жизнь совершает неожиданный поворот, автоматически активируется желание к изменениям.
Стрелка двигается ещё на одно деление, и мысли о ремонте сменяются волнением. Понимая, что скоро выходить, я старательно вырисовываю кремовой помадой губы. А лучше бы листала итальянский словарь.