— Это моя дочь, — сказал он, и я услышала, как его голос наполнился гордостью.
Я посмотрела на снимок. Роберта Коррингтон-Эш в возрасте одиннадцати лет. Две смешные косички, на американский манер свернутые в бублики. Очаровательное лицо, крупные глаза, такие же темные, как и у Ричарда. Широкий рот и прямой аккуратный носик.
— Она очень милая, — сказала я и отдала снимок обратно.
— Да, она такая, — подтвердил он. — И о музыке знает столько же всего, сколько и ты.
Я вдруг почувствовала укол совершенно глупой, необъяснимой ревности.
— Думаю, это она переняла от тебя, — предположила я.
— М-м-м-м. — Он кивнул, убрал фотографию обратно в записную книжку и слабо улыбнулся. — Подозреваю, что со стороны матери этому неоткуда взяться. В них во всех нет и намека на подобную любовь.
Больше мы не говорили на эту тему, но уже и этого было достаточно, чтобы понять, что Ричарда не слишком-то радовала его семейная жизнь. У них было не так много общих точек соприкосновения. Возможно, это очень плохо с моей стороны, но втайне я радовалась тому, что жизнь этих двух людей не являла собой гармонии. Мне было хорошо с Ричардом. И тем не менее внутренний голос говорил мне, что все это следует немедленно выбросить из головы. Кто он для меня? Случайный знакомый. Он только лишь на мгновение вынырнул из мира, который никак не пересекался с моим. Мне вообще не стоило идти с ним в этот ресторан.
Но так же хорошо я знала и другое. Очень трудно будет избавиться от воспоминаний о том, как мы смотрели друг на друга, сидя за столиком, забыть чувства, которые мы оба испытали на «Лебедином озере».
«Роллс-ройс» благополучно доставил меня на Уимпол-стрит. Пока мы ехали, Ричард развлекал меня ничего незначащей беседой. Похоже, заметил он, на улице несколько потеплело. И снег в этом году вряд ли еще выпадет. Во время оттепели Лондон становится грязным и хмурым. Такой период лучше всего пережидать за городом. Например, в Суссексе. Бывала ли я когда-нибудь в Суссексе? Собираюсь ли я посмотреть в следующий раз «Жизель»? Нравится ли мне «Петрушка»?
Когда автомобиль подъехал к дому Диксон-Родов, Ричард Коррингтон-Эш повернулся ко мне и медленно, тщательно подбирая слова, проговорил:
— Мне будет очень жаль, если мы больше не встретимся с тобой. У нас так много общего. Знаешь, я ведь часто хожу на всякие концерты и на балет. Был бы рад такому компаньону, как ты. Конечно, во время каникул я могу брать с собой и Роберту, но…
Я тихо сказала:
— Да, конечно, разумеется.
И снова между нами мелькнула хрупкая тень Роберты.
Он продолжал:
— Но ведь ты же не всегда работаешь, Розалинда? Ты не откажешься как-нибудь вечером… скажем, на следующей неделе… сходить со мной куда-нибудь? Могу я позвонить тебе? Раз я знаю, где ты живешь, я легко найду номер телефона в справочнике. Или мне лучше зайти и познакомиться с Диксон-Родами?
Я смотрела ему в глаза и видела, как в них отражается свет фонаря. Всего за несколько секунд веселый, полный жизни мужчина превратился в уставшего, измученного человека. Тогда я еще не могла его понять, не могла осознать, в чем заключается причина столь резкой перемены в его настроениях.
— Да, конечно, мне можно позвонить по телефону.
— Хорошо, — сказал он. — Я обязательно позвоню. Большое спасибо за чудесный вечер. Спокойной ночи, Розалинда.
— Спокойной ночи, Ричард.
Глава 13
Я ждала его звонка целую неделю, мучаясь от беспокойства. Каждый вечер, отправляясь в свою комнату спать, я испытывала разочарование. И именно в эти дни я почувствовала, как сильно мне хочется видеть Ричарда снова.
Я мучилась от желания услышать его голос. Пришлось признаться себе, что я влюбилась в Ричарда Коррингтон-Эша с первого взгляда.
Ночью я металась в кровати без сна, беспокоилась, что могу просто не услышать телефон, если он позвонит. Потом, внезапно бросая взгляд на часы, я обнаруживала, что уже почти утро и вряд ли Ричард станет звонить в такое время. Тогда я позволяла себе расслабиться и наконец начинала впадать в странное оцепенение, похожее на дремоту, сквозь которую до меня доносились звуки музыки из «Лебединого озера».
Днем же, пытаясь подчинить все логике, я говорила себе:
— Послушай, Розалинда Браун, он просто дал тебе понять, что хорошо провел с тобой время и больше не нуждается в твоем обществе.