Я сидела и держала Ричарда за руку, мы слушали грустный и очень мелодичный отрывок из «Лебединого озера». Это были наша музыка и самые счастливые минуты в моей жизни.
Но вот замерли последние такты, Ира поднялась с места и пожелала нам обоим спокойной ночи. Затем улыбнулась и пристально посмотрела мне в глаза.
— Будь верна ему, и будьте, дети мои, счастливы, — проговорила Ира.
Потом мы отправились в наши комнаты. Я села перед зеркалом и стала расчесывать волосы, а Ричард пошел в ванную. Сердце мое сжималось от страха. Но я боялась не его, а себя. Я боялась разочаровать его, ведь я не могла сравниться красотой с мраморным совершенством Марион. И в то же время, глядя на себя в зеркало, я понимала, что выгляжу очень хорошо. Счастье сделало из Розалинды Браун красивую женщину.
Через пару минут в комнату вошел Ричард. Он поглядел на мое отражение, взял обе мои руки и поочередно поцеловал каждую из них. Как он был красив! Но его большие глаза были полны такой неизъяснимой печали, что, не выдержав этого, я встала, сделала шаг ему навстречу, обняла и положила голову ему на плечо.
— Дорогой, дорогой, не нужно ничего бояться, не нужно беспокоиться, — стала уговаривать я его. — Если бы ты не появился в моей жизни, я бы никогда не испытала такого потрясающего счастья, да, честно говоря, я бы вряд ли вообще смогла бы кого-то полюбить, а уж тем более выйти за кого-то замуж. Ты учишь меня жизни, Ричард. О, я знаю, мы нарушаем все правила, и нам придется заплатить за это. Все в этой жизни имеет свою цену. Я знаю, ты все время думаешь о том, что ждет нас в будущем, но давай хотя бы на минуту забудем об этом. Давай будем наслаждаться тем, что жизнь подарила нам. Ричард, я чувствую себя как в раю. Позволь же, дорогой, мне там и оставаться. Хотя бы совсем недолго.
Его взгляд прояснился, он обнял меня и, отодвинув воротник моего халата, поцеловал меня в ямку под ключицей. Затем сказал:
— Ты очень красивая, Роза-Линда, и я люблю тебя всем своим сердцем и душой. Такая любовь не может причинить боли. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Всегда.
Я больше не могла говорить. Мои руки обвили его шею, его щека коснулась моей, мокрой от слез. Затем он поднял меня на руки и отнес в кровать. Сначала сел на постель и посадил меня к себе на колени и стал качать, как ребенка.
— Ты, Роза-Линда, и есть моя настоящая жена, — сказал он, — и пока я жив, я всегда буду любить тебя и заботиться о тебе.
Позже, когда стало совсем темно, Ричард подошел к окну и раздвинул шторы. Комната наполнилась бледным светом луны, мы могли видеть крупные яркие звезды, которыми было усеяно небо.
Потом я чувствовала, как его пальцы скользят по моей щеке и шее.
— Дорогая, ты великолепна, ты так хороша. Ты словно оживший в лунном свете дух озера.
Я улыбнулась:
— Но ты не должен поддаваться чарам колдуньи, иначе ты не сможешь меня узнать. Я не смогу перенести этого. Я не хочу быть бедной Одеттой, биться крыльями о стекло и видеть, как ты танцуешь с другой женщиной.
Он засмеялся и, прижав меня к себе, прошептал:
— Твои чары гораздо сильнее, чем какой-либо другой женщины. Меня уже нельзя расколдовать. Теперь я всегда буду принадлежать тебе, а ты мне. Вопрос лишь в том, какой срок отвела нам жизнь, чтобы наслаждаться таким счастьем.
— Но почему, почему тебя беспокоит это? — спросила я. — Что может помешать нам?
— Я не знаю, — ответил он после паузы, а затем добавил: — Давай не будем больше об этом, Роза-Линда. Мне с тобой так хорошо сейчас, и не хочется заглядывать за туманные горизонты.
Чуть позже, когда он уже уснул, а я все еще продолжала лежать и смотреть в окно, меня охватило странное беспокойство. Я вдруг почувствовала, что вот-вот расплачусь, что мое сердце разобьется. Я осторожно встала с кровати и подошла к окну посмотреть на огромные луга, залитые лунным светом. Какая красота и спокойствие! Маленькими черточками серебрилась вода во рве. Подстриженные тисовые деревья напоминали человеческие фигуры очень больших размеров. Я чувствовала насыщенный аромат множества цветов, который обычно всегда усиливался с наступлением ночи. Но постепенно меня начало охватывать какое-то непонятное чувство, мне казалось, что я замерзаю. Меня не покидало ощущение, что надвигается нечто ужасное. Эту беду звали одиночество. Я чувствовала его почти физически. Как странно! В момент наивысшего счастья я все равно ощущала себя одинокой. А вдруг Ричард разлюбит меня? Вдруг он устанет от этой ситуации? А если он устанет от моей любви и оставит меня снова?