Затем я подкрасила губы и наложила на щеки немного румян. Расчесала волосы, часть из них собрала сзади, а несколько локонов оставила свободно спускаться на плечи. Не без некоторого тщеславия я отметила про себя, что выгляжу очень даже привлекательно. Мое тело мне тоже нравилось, и «немного толстеть», как настойчиво рекомендовала Китс, совсем не хотелось. Вся модная одежда выпускалась для женщин именно с такой фигурой, как у меня, — небольшая грудь, узкая талия, стройные бедра и ноги.
Итак, я отправилась на балет. Весь вечер меня не покидало предчувствие счастья, я ощущала невероятный восторг. Казалось, я просто задыхаюсь от переполняющих меня чувств. Я никогда не испытывала подобных ощущений. Именно в тот вечер мое подсознание говорило мне, что я встречу его.Самую большую, всепоглощающую любовь в моей жизни. Именно здесь, на балете.
Я видела «Лебединое озеро» много раз и любила его больше всех других спектаклей.
Сев на свое место в бельэтаже, я огляделась вокруг. Справа от меня сидела красивая женщина со светло-каштановыми волосами в накидке из горностая. Рядом с ней — очень приятный седоволосый мужчина. Я заметила, как он осторожно взял ее за руку. Они склонились над театральной программкой, их головы слегка соприкоснулись.
Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, и я пыталась угадать, кто с кем в каких отношениях состоит, даже порой сочиняла их судьбу. Про этих двух я подумала, что они женаты и любят друг друга. Внезапно на меня снова накатила депрессия. Я вновь ощутила себя одинокой.
Погас свет, заиграла музыка. Я сразу же погрузилась в волшебный мир изящества и красоты.
Внезапно рядом со мной послышался какой-то шум, служащая показала фонариком на место, я отвлеклась и почувствовала легкое раздражение. Неприятно, когда люди приходят так поздно и всем мешают. Вдоль нашего ряда шел мужчина, слегка задевая колени сидящих. Наконец он добрался до своего места, которое оказалось рядом с моим, и осторожно присел. Я бросила на него сердитый взгляд. Он слегка наклонился ко мне и сказал;
— Простите…
Я ничего не ответила и снова погрузилась в действие на сцене. Когда мои глаза привыкли к темноте и я снова взглянула на своего соседа, то увидела, что мужчина молод, возможно, ему было чуть за тридцать. И еще он был довольно симпатичный. В тот момент, когда я его рассматривала, он вдруг повернулся ко мне. Смутившись, я тут же снова стала смотреть на сцену.
Вскоре, глядя на Принца и Одетту, я опять забыла обо всем на свете.
Когда занавес опустился, мой сосед вдруг повернулся ко мне.
— Замечательно, не правда ли? — сказал он. — Играли сегодня просто неподражаемо.
У него оказался очень приятный голос. Было понятно, что передо мной воспитанный, интеллигентный человек. Я вдруг увидела, что он красив, темные волосы зачесаны назад, высокий лоб, очень аккуратные черты лица. Возможно, губы немного тонкие и чуть напряженные. Под глазами лучиками разбегались мелкие морщины. Все это, но особенно выражение глаз, говорило, что этому человеку знакомо слово «страдание».
Меня заинтересовал этот мужчина. К тому же его манера разговаривать, доброжелательная и спокойная, сразу же позволяла почувствовать себя с ним так, словно мы уже были давно знакомы. И я невольно расслабилась, от моей привычной скованности и зажатости не осталось и следа.
— Да, было замечательно, — согласилась я.
— Просто блестящий спектакль.
— Знаете, я смотрю «Лебединое озеро» не первый раз, но оно мне все так же нравится. От него невозможно устать, — рискнула я продолжить разговор.
Он быстро кивнул в знак согласия и улыбнулся.
— Совершенно с вами согласен, — сказал он и добавил: — Я должен извиниться за то, что опоздал и потревожил вас. Простите… Хотя это непростительно. Я торопился и все равно не успел вовремя.
— Ничего, ничего, все в порядке, — сказала я.
— Но вы так строго на меня посмотрели, — возразил он, и в его карих глазах появился веселый огонек.
Его замечание немного смутило меня, и я сказала:
— Честно говоря, я не… не хотела выглядеть так… строго.
Он засмеялся:
— Ничего страшного, не обращайте внимания на мои слова… Вы ведь одна сюда пришли?
Я кивнула.
— Давайте немного пройдемся и выпьем по бокалу вина.
— Извините, но я не пью, — сказала я.
— Но тогда, может, просто немного кофе?
Он поднялся. Я все еще колебалась. Мой новый знакомый оказался высоким, на голову выше меня. Я никогда не знакомилась с мужчинами на улице или в театрах, но этот человек показался мне таким открытым и очаровательным, что я не могла ему отказать. Честно говоря, я поняла, что не хочу ему отказывать.
Мы пришли в буфет, он закурил, потом заказал мне чашку кофе, а себе виски с содовой.
— Вообще-то я сегодня так и не успел пообедать. Весь день провел на конференции и приехал сюда прямо из офиса.
— О, вы, вероятно, голодны…
— Ну не то чтобы очень. Вот это помогает, — сказал он и одним глотком выпил содержимое своего бокала.
Мои глаза с привычной наблюдательностью продолжали фиксировать различные детали. При ярком свете я поняла, что мужчина гораздо старше, чем мне показалось сначала, что пальцы его рук изящны и хорошей формы, на мизинце кольцо с печаткой, на руке часы в слегка продолговатом корпусе. Мужчина то и дело бросал на них взгляд. В его движениях чувствовалась некоторая нервозность. Позже я узнала, что порой он превращается в комок нервов, а этот постоянный взгляд на часы — привычка жить по расписанию и желание уложиться в определенную заданную схему.
В свою очередь я почувствовала, что он тоже разглядывает меня. Затем мой спутник сказал:
— Вероятно, вы очень любите балет, раз пришли сюда одна. Люди, которые приходят в театр, чтобы отдать дань общественным традициям или просто из-за того, что им скучно и нечем заняться, обычно приводят с собой приятелей и перешептываются в течение всего представления.
Я улыбнулась в ответ:
— Вполне с вами согласна. Я люблю балет. Я смотрела «Лебединое озеро» раз десять. Это мой любимый спектакль. И еще «Жизель».
— И мой тоже, — кивнул он. — Но я бизнесмен, а значит — раб времени, а поэтому мне не так часто удается прийти на спектакль. Обычно хожу в воскресенье, когда начинается сезон, и если я, конечно, в городе. Однако если я хочу услышать свою любимую музыку, то вполне способен на подвиги.
— И какая же ваша любимая?..
— Ну, например, Девятая соната Бетховена, фортепианные концерты Брамса. Особенно номер два, — сказал он после паузы.
Я прикусила губу. Он назвал то, что и мне очень нравилось. Я сказала ему об этом. Бетховен — мое давнишнее пристрастие, а в последнее время я стала часто слушать Брамса и, надо признаться, очень полюбила его музыку. О да, я знала, что такое Концерт номер два. Изящество, страсть, волшебство! Я поймала себя на мысли, что слишком красноречиво говорю о музыке с этим мужчиной, которого совершенно не знаю. Такого со мной не случалось раньше.
Он слушал меня внимательно и, я бы сказала, с интересом. Потом мы стали обсуждать то, что нам больше всего нравилось в музыке этих двух великих композиторов. Мужчина вдруг заговорил с энтузиазмом, почти не спорил, больше соглашался. Удивительно, но наши вкусы, пристрастия в музыке, ощущения, вызываемые ею, оказались очень похожими.
Прозвенел звонок. Мой спутник погасил сигарету, и мы вернулись в зал. Я вдруг почувствовала, что мужчина смотрит на меня с интересом, в его взгляде чувствовалось нечто сродни любопытству.
— Похоже, мы одинаково смотрим на эти вещи. Очень вдохновляет. Не позволите ли вы узнать, как вас зовут?
— Браун, — ответила я. — Розалинда Браун.
Он осторожно скосил взгляд на мою левую руку, но я заметила это и засмеялась:
— Мисс Браун.
— Очень приятно, мисс Браун, — торжественно сказал он. — Позвольте и мне представиться. Меня зовут Ричард Коррингтон-Эш.