— О, Розалинда, — удивился Ричард, — на этот раз ваше утверждение отдает цинизмом.
— Это не цинизм, — сказала я. — Это просто логика.
— Вы хотите сказать, что наконец-то я встретил женщину, понимающую законы логики? — усмехнулся он.
— Возможно, что и так, — упрямо заявила я.
Он рассмеялся и вдруг перешел со мной на «ты». Я приняла правила игры.
— Ты совершенно ни на кого не похожа. Я таких, честное слово, никогда не встречал. Но… женщины с таким умом не растут на деревьях.
— Нет, они посещают благотворительные школы, — усмехнулась я в ответ.
— Я живу в мире настолько испорченных людей, что мне просто трудно поверить, что на твою долю выпали столь суровые испытания, — сказал он.
— Но со мной все в порядке. Я отлично себя чувствую в своем состоянии.
— Полагаю, у тебя должны быть какие-то другие амбиции, кроме желания хорошо работать на мистера Диксон-Рода.
— Да, я хотела бы стать писательницей, — спокойно сообщила я.
— Писательницей? — испуганно переспросил он.
Я рассказала о своих первых опытах, пока еще неудачных. После небольшой паузы Ричард снова заговорил:
— Я могу познакомить тебя с одной дамой, которая издает несколько женских журналов. Попрошу, чтобы она почитала твои рассказы.
— Вот это да! — воскликнула я. — Я очень хочу заниматься любимым делом и стать независимой. Ни от кого. А потом, может, когда-нибудь поселиться в своем собственном небольшом домике.
— О, дорогая, но что касается последней части твоей мечты, а именно маленького домика, то ведь это совсем не сложно. Ты найдешь подходящего молодого человека и выйдешь за него замуж, — проговорил он задумчиво.
— Думаешь, Ричард?
Наши глаза встретились, и повисла какая-то странная, тяжелая пауза. Меня вдруг пронзило почти физическое ощущение надвигающейся катастрофы. И оно было связано ни с кем-то другим, а именно с этим человеком, с Ричардом. Я не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляд в сторону. Позже он говорил, что в этот момент его тоже охватило какое-то странное предчувствие, словно между нами пробежал электрический разряд, который почти в одно мгновение превратил его в другого человека и переселил в другой мир, в котором существовало только два живых существа — он и я.
Но он промолчал. Мы просто сидели и смотрели друг на друга.
Это состояние транса, загадки было внезапно и грубо нарушено миловидной женщиной в длинном черном бархатном платье. Улыбаясь красным ртом, кокетливо поводя плечами в норковой горжетке, она подошла к нашему столику.
— Какими судьбами, дорогой Ричард? Я ни минуты не сомневалась, что это ты. Я сразу же так и сказала Морису, что вот за тем столиком сидит Ричард. Значит, вы с Марион вернулись в город?
Ричард поднялся. Его лицо мгновенно изменилось. Из него, казалось, вдруг сразу ушла жизнь. Он внезапно сделался холодным, отчужденным, почти высокомерным. Он сказал:
— Как поживаешь, Диана? Марион все еще в Ракесли со своей матерью. Я здесь по своим делам, как обычно. Я поеду в Ракесли только на уик-энд…
— О да, да, конечно. — Женщина, которую Ричард назвал Дианой, бросила любопытный взгляд на меня.
Ричард также обернулся ко мне.
— Позволь представить тебе леди Дилингтон, Розалинда. Диана, это моя знакомая… мисс Браун.
— О как мило. Как поживаете, мисс Браун?
Мы с леди Дилингтон обменялись вежливыми кивками.
Затем дама повернулась к Ричарду:
— Полагаю, Роберта уже вернулась в школу?
— Да, — сказал Ричард.
Леди Дилингтон снова наградила меня пристальным и не слишком-то дружелюбным взглядом, пробормотала «до свидания» и наконец удалилась.
Ричард сел снова за столик. На его лице сразу же появилась печать усталости, он вдруг как будто постарел. Я почувствовала злость и раздражение. Эта женщина так грубо вторглась в наш мир и разрушила рай.
Ричард стал объяснять:
— С Дианой Дилингтон надо вести себя осторожно, иначе она может проболтать всю ночь напролет. Она подруга моей жены.
Я не стала задавать никаких вопросов. У меня просто не было на это права. Его жизнь никаким образом не касалась меня. Но он сам рассказал мне то, что счел нужным.
— Моя жена сейчас за городом. Она неважно себя чувствует, и доктора посоветовали отдохнуть ей где-нибудь в спокойном месте. Обычно в это время года она всегда живет в Лондоне. А Роберта, моя дочь, учится в колледже в Йоркшире. Бронзон-Касл… Директор этого заведения, моя кузина, — сказал Ричард, а потом внезапно посмотрел на часы и добавил: — Уже очень поздно. — Затем, подав знак официанту, он попросил принести счет.
Я продолжала молча сидеть за столом. Я поняла, что появление подруги жены сильно испортило ему настроение, а заодно и весь вечер. Это было не просто вторжение болтливой особы в наш разговор. На нас опустилась тень Марион. Но еще более безжалостным призраком, и при этом совершенно невинным, между нами встала Роберта, его дочь. Он очень любил ее, я сразу это поняла, так как Ричард тут же достал из записной книжки небольшую фотографию и передал ее мне.
— Это моя дочь, — сказал он, и я услышала, как его голос наполнился гордостью.
Я посмотрела на снимок. Роберта Коррингтон-Эш в возрасте одиннадцати лет. Две смешные косички, на американский манер свернутые в бублики. Очаровательное лицо, крупные глаза, такие же темные, как и у Ричарда. Широкий рот и прямой аккуратный носик.
— Она очень милая, — сказала я и отдала снимок обратно.
— Да, она такая, — подтвердил он. — И о музыке знает столько же всего, сколько и ты.
Я вдруг почувствовала укол совершенно глупой, необъяснимой ревности.
— Думаю, это она переняла от тебя, — предположила я.
— М-м-м-м. — Он кивнул, убрал фотографию обратно в записную книжку и слабо улыбнулся. — Подозреваю, что со стороны матери этому неоткуда взяться. В них во всех нет и намека на подобную любовь.
Больше мы не говорили на эту тему, но уже и этого было достаточно, чтобы понять, что Ричарда не слишком-то радовала его семейная жизнь. У них было не так много общих точек соприкосновения. Возможно, это очень плохо с моей стороны, но втайне я радовалась тому, что жизнь этих двух людей не являла собой гармонии. Мне было хорошо с Ричардом. И тем не менее внутренний голос говорил мне, что все это следует немедленно выбросить из головы. Кто он для меня? Случайный знакомый. Он только лишь на мгновение вынырнул из мира, который никак не пересекался с моим. Мне вообще не стоило идти с ним в этот ресторан.
Но так же хорошо я знала и другое. Очень трудно будет избавиться от воспоминаний о том, как мы смотрели друг на друга, сидя за столиком, забыть чувства, которые мы оба испытали на «Лебедином озере».
«Роллс-ройс» благополучно доставил меня на Уимпол-стрит. Пока мы ехали, Ричард развлекал меня ничего незначащей беседой. Похоже, заметил он, на улице несколько потеплело. И снег в этом году вряд ли еще выпадет. Во время оттепели Лондон становится грязным и хмурым. Такой период лучше всего пережидать за городом. Например, в Суссексе. Бывала ли я когда-нибудь в Суссексе? Собираюсь ли я посмотреть в следующий раз «Жизель»? Нравится ли мне «Петрушка»?
Когда автомобиль подъехал к дому Диксон-Родов, Ричард Коррингтон-Эш повернулся ко мне и медленно, тщательно подбирая слова, проговорил:
— Мне будет очень жаль, если мы больше не встретимся с тобой. У нас так много общего. Знаешь, я ведь часто хожу на всякие концерты и на балет. Был бы рад такому компаньону, как ты. Конечно, во время каникул я могу брать с собой и Роберту, но…
Я тихо сказала:
— Да, конечно, разумеется.
И снова между нами мелькнула хрупкая тень Роберты.