В действительности Джейн вернул какой-то странный звук – в дверь не стучали, но явно царапались, Джейн озадаченно посмотрела на дверь. Было очень рано. В щелку проскользнула горничная и осторожно заглянула под полог кровати.
– Я здесь, – отозвалась Джейн.
– О, миледи, – щурясь в предрассветном полумраке, заговорила девушка, – прошу прощения, но внизу вас ждет леди, она очень хочет говорить с вами. Она подняла мистера Айви с постели, а он уж разбудил меня. Она решительно отказывается уходить.
Джейн вздрогнула. Голова у нее закружилась. К горлу подкатила тошнота.
– Кто она?
Джейн знала, кто это мог быть, но не смела надеяться. К тому же было слишком поздно. Ну конечно, уже поздно!
– Леди Оливер, миледи.
Джейн не стала тратить время на то, чтобы причесаться и вообще привести себя в порядок. Она помчалась вниз по лестнице, забыв о том, что леди не должна торопиться.
Леди Оливер нервно мерила шагами холл. Чувствовалось, что она сильно взволнована.
– Где они? – вместо приветствия спросила леди Оливер. – Где они встречаются? И когда?
– В Гайд-парке. В шесть.
– Где именно в Гайд-парке?
Джейн могла лишь догадываться, что стреляться они будут на старом месте. Но как объяснить, где оно? Гайд-парк достаточно велик. Она покачала головой.
– Почему вы спрашиваете? – вопросом на вопрос ответила Джейн. – Вы намерены поехать туда?
– Да, – сказала леди Оливер, – быстрее же говорите, где их искать.
– Я не могу сказать этого. Но показать могу. Вы приехали в экипаже?
– Карета ждет у дверей. Быстрее же бегите за шляпкой и плащом.
– Нет времени, – бросила Джейн, схватила гостью за рукав и потащила за собой, – Уже почти шесть. Поехали!
Леди Оливер не надо было торопить. Карета мчала их в Гайд-парк.
– Если он умрет., – сказала леди Оливер и, достав платок, поднесла его к глазам.
Он не умрет. Не должен умереть. Столько еще не прожито…
– Он всегда был лучшим из братьев, – продолжала леди Оливер, – Добрее ко мне, чем другие. Только он позволял мне девчонкой играть с ним, брал на прогулки. Он не должен погибнуть,.. Этот чертов кучер может ехать быстрее? – вскричала она.
Наконец они приехали в парк, но до поляны карета доехать так и не смогла. Кучер под градом упреков и нетерпеливых выкриков остановил карету, приладил ступеньки, и леди Оливер, одергивая плащ, поправляя шляпу, буквально выпрыгнула из кареты, а за ней Джейн – непричесанная, в халате, шали и шлепанцах.
– Сюда! – крикнула Джейн, опережая леди Оливер. Она не была уверена, конечно, что дуэлянтами выбрано именно это место. А если в этом она не ошиблась, то могла не угадать относительно времени. Что, если уже поздно? Джейн с замиранием сердца прислушивалась, не раздастся ли выстрел, заглушая ее собственное затрудненное бегом дыхание и всхлипывания леди Оливер.
Место оказалось тем самым. За деревьями открывалась поляна. Над дуэлянтами и группой секундантов повисла тишина. Боже, что значит эта гробовая тишина? Но нет…
Герцог Трешем и Джошуа Форбс, одетые лишь в панталоны, рубашки и ботфорты, расходились на десять шагов, подняв пистолеты в воздух. Вот они повернулись друг к другу, чтобы прицелиться…
– Стойте! – закричала Джейн. – Стойте!
Повинуясь собственному приказу, она замерла как вкопанная, Леди Оливер с визгом бросилась вперед, споткнулась и упала.
Оба джентльмена повернули головы. Джоселин, не опуская пистолета, сразу отыскал взглядом Джейн. Джошуа Форбс опустил дуло вниз и нахмурился.
– Гертруда, – взревел он, – убирайся отсюда немедленно! Женщинам здесь не место. Я потом с тобой поговорю.
Леди Оливер успела вскочить на ноги, не дожидаясь, ее супруг, рассерженный и смущенный, подойдет и поможет ей встать. Лорд Оливер взял жену за локоть, но она вырвалась.
– Нет! – закричала она. – Вы не заткнете мне рот! Я должна вам сообщить…
Джейн, глядя в недоумевающе-встревоженные глаза Джоселина, напрягла слух. Она мгновенно поняла, что леди Оливер предпочла разыграть роль мученицы, жертвующей своей репутацией ради спасения жизни любимого брата. Но все эти было не важно. Она решилась на то, что следовало бы сделать гораздо раньше, до поединка между ее супругом и repцогом Трсшемом.
«Как странно, – вдруг подумала Джейн. – Поступи леди Оливер по чести с самого начала, я бы никогда не встретил; с Джоселином. Как хрупок шанс, выпадающий человеку жизни. Как прихотлива судьба».
– Ты не должен стрелять в Трешема, Джошуа, – взмолилась леди Оливер. – И Сэмюэл – тоже. Он не сделал ничего дурного. Между ним и мной не было интимной связи. Я хотела ее, но я ему была не нужна. И я желала, чтобы из-за меня стрелялись – это так значительно и романтично, но я была глупой эгоисткой и признаюсь в этом сейчас. Не стреляй в невиновного. Убийство будет тяготить тебя до скончания дней. И меня тоже.
– Ты и сейчас хочешь защитить своего любовника, Гертруда? – проговорил Джошуа хорошо поставленным голосом.
– Ты меня знаешь. Если бы это было не так, не стала бы я позорить себя перед людьми. Просто я решила сделать то, что должна была сделать раньше. Если ты мне не веришь, можешь поговорить с леди Сарой Иллингсуорт, которая приехала со мной.
– Она была свидетельницей нашего разговора с Трешемом, свидетельницей того приема, который он оказал мне после дуэли. Он никогда не был моим любовником, но он слишком высокороден, чтобы прилюдно уличить меня во лжи.
– Джоселин, по-прежнему стоявший неподвижно, не сводил глаз с Джейн. Но даже с такого значительного расстояния она видела его насмешливо приподнятую бровь.
И она вдруг поняла, что продолжает держать сжатые в кулаки руки у рта.
Преподобный Джошуа двинулся через поляну к своему сопернику. Только сейчас Джоселин опустил пистолет.
– Кажется, я ошибался, Трешем. – Преподобный Джошуа по-прежнему говорил глубоким басом – голосом человека, вещавшего с церковной кафедры вечные истины. – Я приношу свои извинения и беру ошибочно сказанные мною слова обратно. Если вас не удовлетворят мои извинения, то я к вашим услугам. Мы можем продолжить поединок, Моя семья в ответе за то, что устроила против нас бесчестный заговор.
Джейн отметила, что Джошуа Форбс решил возложить ответственность за сломанную ось на трех младших братьев.
– Мне кажется, – со вздохом заметил Джоселин, – что это мелкое дело можно считать улаженным, Форбс. А что касается нашей с вами встречи, то вы сделали то, что я на вашем месте сделал бы для своей сестры.
Переложив пистолет в левую руку, правую он протянул Форбсу.
Все присутствующие дружно вздохнули, когда бывшие противники пожали друг другу руки. Потом настала очередь Сэмюэла, который тоже принес свои извинения.
Джейн медленно опустила руки и только тогда увидела на ладонях по четыре глубоких следа от ногтей.
Леди Оливер картинно бросилась в объятия мужа.
Последовала сцена бурного примирения. Когда все это закончилось, Джоселин поднял левую руку ладонью наружу, давая понять друзьям, чтобы те не подходили к нему, а Джейн поманил к себе правой.
Два чувства боролись в душе Джейн – глубокого облегчения и сильнейшего гнева. Этот жест! Словно подзывает к себе собачонку! Как будто сам не в силах подойти к ней. Джейн подошла и встала перед ним – грудь в грудь.
– Вы ужасный человек, – дрожащим от гнева голосом проговорила она. – Вы отвратительны, надменны и упрямы как осел. Я вас ненавижу! Вы смотрели смерти в лицо сегодня, но вы могли бы умереть, так и не сказав мне ни слова. Если мне еще нужны доказательства того, что я для вас ни вот столечко не стою, – и она ткнула ему в лицо загнутый мизинчик, повертев им у него перед носом, – то теперь у меня их в изобилии. Я не хочу вас больше видеть. Вы меня поняли? Держитесь от меня подальше.