– И ты знаешь, что я не могу понять, как ты можешь во все это верить. После
всего, что сделал твой отец. – Еще одна пауза. – Но я не собираюсь отрицать. Для тебя
это важно. Мне не нужно быть говнюком по этому поводу.
Он прерывается, но, похоже, собирается сказать что – То еще, так что я жду.
– Этот шрам на твоем запястье, – говорит он. – Он похож на два полукруга.
Я замираю. Я знаю, о каком шраме он говорит.
Я помню, как его получил.
Мне было семь. Мы постились два дня. Я был так голоден, что даже мысли о еде
вызывали головокружение. Даже воспоминание об этом вызывает головокружение.
«Пожалуйста», – сказал я своему отцу. – «Пожалуйста, мы можем что-нибудь
поесть?»
Он включил плиту.
И я наивно поверил, что это значит, что он собирается приготовить еду.
– Рев, – мягко говорит Деклан. – Нам не обязательно об этом говорить.
Моя рука крепко обхватывает запястье, скрывая шрам двумя слоями ткани. Я не
дышу. Это была одна из последних вещей, которые мой отец со мной сделал.
Я заставляю себя вдохнуть. Смотрю на свои пальцы.
– Что по поводу шрама?
– Я не мог понять, откуда он взялся, пока нам не исполнилось примерно пятнадцать
лет. Газовая горелка на плите, так? Я знаю обо всем остальном, но это... узнав об этом... я
никогда никого так не ненавидел, Рев. Я спросил Джеффа, как его найти. Мне хотелось его
убить. – Он вытряхивает еще немного тик-так, будто бы хочет уничтожить упаковку. –
Черт возьми, думая об этом, мне хочется найти и убить его прямо сейчас.
– Ты спрашивал Джеффа? – Я таращусь на него. – Ты мне никогда не говорил об
этом.
– Он просил меня не говорить тебе. Он сказал, что это тебя расстроит.
Очень странно слышать, что у них был разговор, о котором я ничего не знал.
– Но этот шрам... он ведь не самый худший из всего.
Деклан швыряет упаковку в прикроватный столик и разворачивается ко мне.
– Господи. Ты издеваешься? Все это самое худшее, что могло с тобой случиться, Рев. Все! Ты даже не можешь носить футболки с короткими рукавами! Ты когда-нибудь
был в бассейне? И не рассказывай мне, что Джефф и Кристин ни разу за последние десять
лет не хотели пойти на пляж. Мы всего в двух часах езды от океана! И этот ублюдок
прикрывался тем, что говорил, что все, что он делал с тобой – было во имя Господа, и
каким-то образом ты в это поверил. Ты думаешь, что Бог спас тебя от него. Черт, ты
находишь немного тишины и покоя в моем доме, и думаешь, что это Бог привел тебя сюда.
Ты хоть представляешь, как это звучит?
Я вздрагиваю.
– Рев, – говорит он. – Если ты хочешь верить в Бога – пожалуйста. Если ты хочешь
обсуждать теологию – ладно. Если хочешь верить, что какая-то высшая сила дала тебе
защиту – ладно. Но каждая отметина на твоем теле – это дело рук твоего отца. Твоего
отца. Ты пережил то, что он с тобой сделал. Ты сам выбрался оттуда. И ты сам пришел
сюда сегодня. Ты, Рев. Ты это сделал.
Я не могу дышать. Он никогда не говорил мне такого. Я чувствую себя так, будто я
сделан из камня, а Деклан проткнул меня зубилом, оставляя трещины на поверхности.
Внезапно я понимаю, что не могу рассказать ему о письме. И о сообщениях. Не
сегодня. Он не сможет понять, почему я послал первое сообщение. И не сможет понять, почему я позволил этому продолжаться.
– Ты в порядке? – спрашивает Деклан.
Мое дыхание дрожит.
– Ты знаешь историю о Блудном Сыне?
– Господи. Рев...
– Знаешь?
Он вздыхает.
– Не полностью.
Я рассказываю ему историю.
Он слушает. Когда я заканчиваю, он спрашивает:
– И какое отношение это имеет ко всему этому?
– Который из них я? – наконец спрашиваю я.
– Рев...
– Я не остался со своим отцом. Так что, очевидно, я не послушный сын.
– Чувак.
– Но значит ли это, что если я вернулся бы к нему, он встретил бы меня с
распростертыми объятиями? Должен ли я быть таким сыном?
– Ты хоть слышишь себя сейчас?
– Нет. – Я пристально смотрю на него. Мой голос в одном шаге от того, чтобы
сорваться. – Помоги мне, Дек. Который из них я?
Его глаза темные и серьезные.
– Ни тот, ни другой. Ты это хочешь услышать? Ты ни один из этих сыновей.
– Но...
– Ты не эгоистичен. Ты не стал бы просить у него денег и уходить. И ты также не
злопамятный. Ты никого не обижаешь, даже того человека, которого должен был бы.
Я снова вздрагиваю.
– Неужели ты не понимаешь? Я должен быть одним из них.
– Нет, не должен! Придурок, в этой истории трое людей.
– Что?
– Ты ни тот, ни другой из сыновей, Рев. Если ты и персонаж этой истории, то ты тот
человек, который наблюдал, как его дети вели себя, как полные придурки только для того, чтобы стоять с распростертыми объятиями и простить их, когда они придут к тебе.
У меня нет слов. Должно быть, я таращусь на него во все глаза. Сколько бы раз я не
читал эту притчу, я никогда не рассматривал третью перспективу. Но, конечно же, ответ
лежит прямо на поверхности. Это так очевидно.
Деклан убирает подушку от стены, взбивает ее, и снова ложится. Он зевает.
– А теперь. Расскажи мне про девчонку.
Глава 11
Эмма
Суббота, 17 марта 3:22 утра
От: Итан_717
Кому: Azure M
Не хочу показаться назойливым, но я тебя не видел. Надеюсь, с твоей мамой
все в порядке.
Сегодня ночью я в отрубе.
Интернет вернулся. Я просыпаюсь от мигающей лампочки на панели моего
роутера.
Когда я увидела сообщение в 5Core на экране своего телефона, я почти что
побоялась открывать его. Слава Богу, что оно было от Итана.
К слову, я сама пока не хочу заходить в игру. Я еще не готова иметь дело с
Nightmare. Я знаю, что должна его заблокировать, но это может подождать лишние десять
минут. Я спускаюсь вниз, чтобы сделать себе кофе.
Мама в гостиной занимается йогой. Музыка кантри льется из магнитофона рядом с
ней, что я нахожу забавным. Она никогда не слушает ничего расслабляющего. Это похоже
на то, что ей нужно быть упрямой даже тогда, когда она должна быть вдумчивой.
Она застыла в позе Дханурасана, лежа на животе, сплетя руки и ноги над спиной.
Она заставляла меня заниматься с ней каждую субботу, пока я не сообразила, что просто
могу перестать приходить.
– Ты сегодня рано встала, – говорит она. – Хорошо спала?
Я морщусь и направляюсь в кухню. Это не должно было меня уколоть, но укололо.
Что она хотела этим сказать, было: «Хорошо поспала без своих игр?».
Я наливаю кофе в кружку.
– Не хочешь присоединиться? – зовет она.
– Мне нравится мой позвоночник таким, какой он есть, спасибо.
– Нужно вынести мусор.
Ее просьба звучит как приказ. Я не хочу угождать ей, но, в то же время, не хочу, чтобы она позвонила в Verizon и полностью отключила Интернет. Я оставляю кофе на
стойке и направляюсь в гараж. Большой желтый контейнер стоит у стены рядом с ее БМВ.
Папиной машины нет.
Уф. Не знаю, что это значит.
Я выбрасываю мусор в контейнер, затем возвращаюсь в дом.
Я в самом деле не хочу разговаривать с мамой, особенно об отце, так что хватаю
свой кофе и направляюсь обратно вверх.
– Ты не должна это пить! – кричит мама вслед.
– Ладно! – кричу я в ответ. Затем запираюсь в своей комнате со своей кружкой.
Я открываю лэптоп и захожу в сообщения.
Я собиралась отправить сообщение отцу, но моя последняя переписка с Кейт все
еще висит в самом верху в молчаливом осуждении.
«Спасибо за приглашение. Думаю, я пойду спать».