– Нет. Мне нужно это исправить. – Я сглатываю. То непристойное изображение
стоит у меня перед глазами. Мне хочется плакать. Хочется кого-нибудь ударить. Хочется
кричать.
Рев берет меня за руку.
– Эмма... все в порядке. Я пойду с тобой.
Я отшатываюсь и смотрю на него.
– Ты шутишь? – настаиваю я. – Ты видел, что он сделал?
– Да. Видел.
Я теряю время. Я иду вперед.
– Мне нужно домой, – говорю я. Мой голос срывается. – Ладно? Просто отпусти
меня.
Рев хмурится.
– Эмма. Тебе нужно рассказать своим родителям. Пожалуйста, я пойду с тобой...
– Думаешь, я могу рассказать родителям? Ты издеваешься?
– Это не просто какой-то интернет – тролль, – говорит он, и в его голосе слышится
ярость. – Почему ты никому не позволяешь тебе помочь?
– Потому что я сама могу с этим справиться, Рев. Ты не понимаешь.
– Эмма. – Он все еще следует за мной. – Я доверился тебе, когда ты предложила
мне свою помощь. Когда я должен был рассказать своим родителям про письма отца...
– Нет. – Я оборачиваюсь к нему. – Ты прогнал меня. И я ушла.
Он резко останавливается. Он знает, что я права.
– Я могу с этим справиться, – говорю я. – Ты сказал мне, что если кто-то не хочет
твоей помощи на матах, ты не станешь помогать ему. Что не станешь вмешиваться. Вот я и
говорю тебе. Мой черед прогнать тебя.
Эти слова заставляют его резко остановиться. Я тут же о них жалею. Как будто я не
могу контролировать то, что срывается у меня с языка.
– Ладно, – говорит он тихо.
Я хочу, чтобы он пошел за мной. Но он не идет.
Я скольжу в темноту теней вдоль дороги.
Глава 34
Рев
Вторник, 20 марта 10:05:44 вечера
От: Роберт Эллис
Кому: Рев Флетчер
Тема: Притчи
«Тот, кто воспитывает дурака, делает это с печалью. И отец дурака не имеет
радости».
Мой мобильник вспыхивает сообщением, когда я поднимаюсь по лестнице, чтобы
войти через заднюю дверь. На кухне темно, и я осторожно отодвигаю стеклянную дверь.
Меня приветствует тяжелая тишина, и я на цыпочках крадусь по кафельному полу. Я так и
не поужинал и умираю с голоду. Я хватаю коробку хлопьев и бутылку Гаторейд из
холодильника и готовлюсь проскользнуть дальше по коридору.
– Рев. – Мамин мягкий голос застает меня врасплох, когда я делаю первый шаг в
коридор.
Я оборачиваюсь и обнаруживаю ее сидящей с книгой в углу гостиной.
– Я думал, все уже спят, – шепчу я.
– Они спят. Я ждала.
– Меня?
Она кивает.
– Как все прошло?
У меня уходит мгновение, чтобы понять, что она спрашивает о Деклане. Такое
ощущение, что наша поездка в тюрьму была несколько дней назад. Я хочу говорить о
Деклане и его отце не больше, чем об Эмме и том, что между нами произошло. Ее
прощальные слова не выходят у меня из головы.
«Мой черед прогнать тебя».
Не знаю, заслужил ли я это. Может быть, заслужил.
Хотел бы я все исправить. Ради нее. Хотел бы я защитить ее как-нибудь.
Я падаю на диван напротив Кристин и запускаю руку в коробку с хлопьями.
– Нормально. Думаю, ему это пошло на пользу.
– Вас не было гораздо дольше, чем я предполагала.
– Дек уснул в машине. Я немного поездил по округе. – Я делаю паузу. – А затем
встречался с Эммой.
– Эмма. – Мамино выражение лица теплеет. – Я надеялась услышать больше об
Эмме.
Мое собственное лицо мрачнеет.
– Правда?
– Конечно. – Она делает паузу. – Приятно видеть, как ты немного выбираешься из
своей раковины.
Интересно. Это немного сбавляет мое раздражение.
– Думаешь, я прячусь?
– Я бы не назвала это прятаньем. Но я в самом деле думаю, что ты держишь все
свое окружение под строгим контролем. Вы с Декланом оба это делаете. – Она немного
медлит. – Честно говоря, я надеялась, что то, что он начал встречаться с девушкой, откроет
и тебе небольшую дверцу.
Это довольно откровенное заявление, и я не уверен, что был готов к этому. Я
выбираю мармелад из хлопьев в своей ладони.
– Угу.
Мама ждет.
Мои мысли настолько хаотичны, что мне нужно время, чтобы их рассортировать.
– Можно мы сейчас не будем говорить об Эмме?
Она преподнимает брови, лишь чуть – чуть, но кивает.
– Конечно.
Я бросаю взгляд в коридор.
– Как дела у Мэтью сегодня?
– Хорошо. Они с папой ходили гулять после ужина.
Я потрясен. Уверен, мое выражение лица выдает меня.
Мама улыбается.
– У него был выбор пойти гулять или вымыть посуду.
Если бы делали ставки, я бы поставил на то, что Мэтью будет стоять в кухне с
полотенцем, надежно спрятав свои мысли в своей голове.
Но затем я вспоминаю, как он сидел в школьной столовой за одним столом со мной
и Декланом, после того, как выкинул такой номер за день до того. Папа сказал, что иногда
мы толкаем, чтобы посмотреть, станет ли кто-то толкать в ответ.
Я гадаю, дал ли я отпор в правильном направлении.
Мама все еще наблюдает за мной.
– Не прерывай чтение, – говорю я. – Не думаю, что хочу разговаривать.
Она долго смотрит на меня, затем раскрывает книгу. Я выуживаю хлопья из
коробки и прислушиваюсь к тихому шелесту страниц. Этот звук впечатался мне в память.
Она читала мне, сидя рядом с моей кроватью, когда я был маленьким, напрягая зрение под
светом ночника, ожидая, когда я засну. Она делает это с каждым ребенком, который бывает
в этом доме. Она хочет, чтобы они знали, что она рядом.
– Почему вы меня усыновили? – спрашиваю я.
Кристин мягко закрывает книгу.
– Потому что мы любим тебя и хотели, чтобы ты был нашим сыном.
Она говорит совершенно искренне, но я не хочу слышать банальности.
– Нет. Почему меня?
– Кажется, я не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь, Рев.
– Вы брали к себе не один десяток приемных детей. Почему вы выбрали меня?
Она долгое время молчит, пока я не начинаю думать, было ли неправильно задавать
этот вопрос.
– Ты знаешь, что мы любим детей, – говорит Кристин. – Когда мы поженились, мы
даже не стали ждать. Мы так сильно хотели детей. Но потом... у меня случился выкидыш.
Это часто случается, особенно при первой беременности, но тем не менее это было
ужасно. Но затем это случилось снова. И снова. А затем в четвертый раз. Я помню, как
сидела в кабинете врача, читая какой-то дурацкий журнал, и он раскрылся на статье, где у
женщины было восемь детей, и она шутила, что ходила беременная целую вечность. Я
помню, как прочла статью и возненавидела ее. Я ушла. И плакала всю ночь. – Она делает
паузу. – Мы говорили об усыновлении. Другая семья по соседству усыновила малыша, и
мы говорили с адвокатом о наших возможностях. Джефф готов был выписать чек
агентству по опеке, но это только... это казалось мне неправильным. Впрочем, я была так
подавлена тем, что потеряла стольких детей, что не хотела его огорчать, так что мы
поехали за кофе, и я согласилась на любые его действия.
Кристин снова замолкает. Я знаю, что ей еще многое нужно сказать, так что жду.
Мое усыновление во всех смыслах не было традиционным.
– Когда мы подошли к кафе, там была женщина, у которой пробило колесо. Она
спросила, можем ли мы вызвать ей эвакуатор. Джефф предложил помять ей колесо, и она
согласилась. Она опаздывала забрать ребенка.
– Бонни, – говорю я изумленно. Мамина подруга. Я знаю, как они познакомились.
Но никогда не знал всех подробностей этого знакомства.
Мама улыбается.
– Бонни. Да. Пока Джефф менял ей колесо, мы с ней разговорились. Она первый