– Ты так думаешь?
– Да. – Моя настойчивость заставляет ее улыбнуться еще ярче. Это что-то делает со мной. – Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Наверное, мне не следовало этого признавать, но я не буду лгать ей… по крайней мере, не больше, чем должен.
Она хмурится.
– Теперь я знаю, что ты не совсем честен.
Я хватаю ее за подбородок и приподнимаю, пока она не вынуждена посмотреть на меня.
– Нет. До этой недели я понятия не имел, насколько ты сногсшибательна, Эхо.
Она, затаив дыхание, ищет мои глаза, тянется к пуговицам моей рубашки.
– Ты собираешься раздеться?
Если она заставит меня раздеться, мой план пойдет прахом. Я чувствую себя первоклассным ублюдком, но я не просто хочу ее. Я умираю от желания поклоняться ее телу. И это желание связано не только с ее внешностью. Она смотрит на меня неуверенным взглядом, и все внутри меня болит от желания обнять ее, доказать ей, что я нахожу ее желанной. Красивой. Привлекательной. Может, я и не дорожу ею в смысле «пока смерть не разлучит нас», но я достаточно забочусь о ней, чтобы быть чертовски уверенным, что ее первый раз – это лучшее, что может быть. Может, этого достаточно?
Нет. Я снова рассуждаю рационально. Мне нужно остановиться.
Мягко, но твердо я хватаю ее за запястья.
– В конце концов.
– Ты собираешься прикоснуться ко мне?
– Да.
Я сомневаюсь, что что–либо, даже чувство вины, может остановить меня сейчас.
Наконец, я поднимаю руки к ее телу, потрясенный тем, что меня трясет. Мгновенно мои пальцы обхватывают ее груди, и они наполняют их. Не помещаются в ладони.
Ее глаза закрываются. Она издает дрожащий стон. Звук пронизывает все мое тело.
Я ласкаю свою лучшую подругу.
И она так чертовски возбуждает меня, что я едва сдерживаюсь, чтобы не снять с себя все, что на мне надето, и не отнести ее в постель.
Черт, я должен взять себя в руки. Это не должно быть так сложно. У меня нет проблем. Три коротких дня назад я заехал к Джейси потрахаться, прежде чем отправиться на неделю без секса на Гавайи. Я ушел достаточно удовлетворен. Это должно было задержать меня всего на семь дней.
Но я не подозревал, что буду неожиданно зациклен на своей великолепной лучшей подруге.
– Хейз...
Ее мольба звучит хрипло и отчаянно. Я не могу устоять.
Провожу большими пальцами по ее соскам, довольный тем, что они напрягаются еще больше под моими прикосновениями. Я разрываюсь между тем, чтобы поцеловать ее, пососать их или просто смотреть.
Эхо принимает решение за меня, прижимаясь ближе и подставляя свои губы под мои.
Опустив голову, я сокращаю расстояние между нашими ртами и обрушиваю свои губы на ее без изящества или сдержанности. Она хнычет и открывается мне, заманивая меня глубже, приглашая взять больше.
Да. Блять, да.
Наш поцелуй выходит из-под контроля за считанные секунды. Желание обжигает. Я в огне. Это сюрреалистично. Эхо, моя лучшая подруга с детства.
Прямо сейчас я, блять, хочу ее так сильно, что дрожу и потею. Но я не должен делать ее своей во всех отношениях, если не собираюсь делать ее своей навсегда. Так что я должен довольствоваться тем, что доставлю ей удовольствие на этой неделе... и надеюсь, этого достаточно.
Не прекращая поцелуя, я поднимаю ее, несу к дивану и плюхаюсь на подушки. Она падает на меня, оседлав мои бедра и погружаясь глубже в поцелуй, прижимаясь к моему члену. Не теряя ни секунды, она извивается напротив меня. Ее легкое прерывистое дыхание вместе с твердыми сосками, обжигающими мои ладони, разрушают мои лучшие намерения.
Осознание того, насколько великолепна Эхо, шокирует меня, но видеть, что она еще и чертовски сексуальна?
Взрыв. Мозга.
Она источает женственность. И секс. Эхо может быть девственницей, но она явно не стесняется своего тела, не боится того, что может произойти дальше, и даже отдаленно не стесняется. Она двигается в идеальном ритме, имитирующем секс, и сводит меня с ума.
Мне нужно взять под контроль эту ситуацию или…
Лучше не думать об “или” прямо сейчас.
Неохотно я хватаю ее за бедра, чтобы успокоить их, и отстраняюсь от ее губ.
– Притормози, пироженка.
– Почему?
Потому что я пытаюсь не трахать тебя – это не тот ответ, который она хочет услышать.
– Позволь мне сначала сделать так, чтобы тебе было хорошо.
– Уже делаешь, – клянется она, лихорадочно расстегивая пуговицы моей рубашки. – И сделаешь.
Она раскрыла несколько пуговиц к тому времени, как я хватаю ее за руки и останавливаю. Но как только я отпускаю ее бедра, она снова начинает скакать на моем члене. Новое желание пронзает меня. Я запрокидываю голову и стону.
Блять. Она может забрать рубашку.
Снова держа ее бедра в своих руках, я замедляю ее раскачивание. Если бы лучше контролировал себя, я бы позволил ей двигаться против меня, пока она не кончит. Я шокирован, что не знаю, но так оно и есть. Кроме того, я бы предпочел доставить ей удовольствие своими руками. Или ртом.
Или и тем и другим?
Моя нижняя голова думает, что это отличный план. Мой одурманенный мозг «запрыгивает в тот же вагон».
Не раздумывая больше, я опускаю ее на диван и наполовину прижимаюсь к ней сверху. Мои губы снова безошибочно захватывают ее губы. А рука блуждает ее упругой груди, по плоской поверхности живота и прямо под пояс трусиков.
Потом... о, черт. Я. Трогаю. Киску. Эхо.
И она промокла насквозь. Она также гладкая и голая.
Когда я касаюсь твердого клитора, она ахает. Желание прорывается сквозь мою ментальную сдержанность.
– Пироженка...
– О, Боже мой. Хейз... да. Да!
Она раскрывается шире, приглашая меня делать все, что я захочу. Она доверяет мне, и я чувствую себя ужасно из-за лжи, но это не помешает мне заставить ее кончить. Я извинюсь позже.
– Такая чертовски идеальная, – хвалю я Эхо, просовывая пальцы между ее складочек, загипнотизированный покачиванием ее бедер в ритме медленных, мучительных кругов.
– Господи, Эхо.
Ее спина выгибается, тело содрогается. Она сжимает мои плечи, широко распахнув глаза, когда всхлипывает для меня.
– Ты собираешься заставить меня кончить.
Уже? Черт возьми. Какая-то жалкая часть меня хочет, чтобы это длилось всю ночь, чтобы я мог слышать, как она просит, умоляет и хнычет, пока она не сможет удержаться от крика.
Я не смею.
– Хорошо. Давай, – шепчу я ей в губы, прежде чем снова завладеть ими, проникая глубоко, переплетая языки, в то время как мои пальцы доводят ее до исступления.
Она тяжело дышит, снова двигая бедрами и ища моего прикосновения. Черт, я хочу снять с нее трусики. Я хочу смотреть, как мои пальцы проникают в ее киску. Я хочу видеть ее полностью обнаженной, раскрасневшейся и жаждущей меня.
Я хочу быть внутри нее.
Дело не во мне.
Я увеличиваю усилия, целуя ее подбородок, скользя по изящной дуге обнаженной шеи, к выпуклостям груди... затем, наконец, к соскам, отчаянно пронзающим воздух.
В тот момент, когда я беру один из них в рот, клитор набухает под моими пальцами, которыми я работаю быстрее и усерднее. Она напрягается. Я чуть не теряю самообладание.
Она такая отзывчивая. Черт, она на грани. Ее сладкий густой аромат витает вокруг. Потом я понимаю, что его я чувствовал от нее всю неделю, – это ее киска. Он наполняет воздух ароматом, наполняет мой нос, возвышает меня. Это угрожает перекрыть тот небольшой контроль, который у меня остался.
Я ласкаю ее сосок, затем перехожу к другому. Они такие чертовски твердые на моем языке. Я, наверное, попаду за это в ад, но глубоко затягиваю их. Она стонет. Ее бедра приподнимаются и напрягаются. Киска промокла насквозь. И она хватает меня, как будто только я могу спасти ее.
Она в нескольких секундах от оргазма.
Электричество наполняет воздух. Ее потребность угрожает погубить меня. Я никогда не чувствовал себя настолько увлеченным женщиной. Я в двух секундах от того, чтобы сорвать с нее трусики и послать к черту свои благие намерения.
Но она крепко зажмуривается. Клитор становится невероятно твердым. Все ее тело напрягается, ноги скованы, когда она приближается к кульминации. И она кричит. Мое имя. Во всю мощь своих легких.