Гермиона мрачно кивнула.
— Кажется, я понимаю. После войны я сама чувствовала себя потерянной. Люди, которые были мне дороги, погибли; я не была уверена, стоит ли возвращаться обратно в школу или нужно двигаться дальше; даже мои отношения с Гарри и Роном изменились в одночасье.
Северус удивленно приподнял бровь.
— То есть, ты хочешь сказать, что больше не дружишь с этими двумя идиотами?
Гермиона усмехнулась.
— О, конечно, нет. Просто… Гарри очень тяжело переживал потери, которые мы понесли в ходе войны. В одну минуту он был счастлив, что все закончилось, в другую — подавлен, потому что ему казалось, что все плохое, что случилось во время войны, произошло из-за него.
Северус резко произнес:
— Это не его вина.
Гермиона бросила на него любопытный взгляд.
— А я думала, что ты терпеть не можешь Гарри.
Он пожал плечами.
— Ненависть не вписывается в тот покой, который я ощутил после смерти. Больше ничто и никто не имели значение. Ни Гарри Поттер, ни даже…
— Лили?
Он едва заметно кивнул.
— Полагаю, после моей смерти все мои тайны перестали быть тайнами?
— Может, и не все, но многие. Особенно о твоей любви к Лили.
— Мы иногда виделись… в загробном мире. Я был так взволнован, когда увидел ее в первый раз. Не знаю, чего именно я ожидал, но это было совсем не так, как я надеялся, когда был жив. Когда мой долг перед ней был погашен, все словно встало на свои места. Я все еще чувствовал любовь к ней, но уже скорее, как к близкому другу. А вся враждебность к Поттеру будто испарилась. Похоже, в загробной жизни некоторые вещи теряют всю свою важность и становятся несущественными. — Он пожал плечами. — Так что ты говорила о своем Поттере?
Тяжело вздохнув, Гермиона продолжила:
— Его настроение менялось со скоростью американских горок, ни один из моих доводов, уговоров не возымел эффекта. Так, я решила съехать из дома на площади Гриммо и жить самостоятельно. Услышав об этом, Рон был в ярости. На тот момент мы состояли в отношениях, и все было хорошо. Однако после войны мои взгляды на жизнь несколько изменились. Я наконец поняла, что для меня действительно важно. Не пойми меня неправильно, Рон и Гарри были важны. Но для человека, с которым можно создать семью, Рон просто не подходил. Мы расстались не очень хорошо. Но с тех пор, как он стал встречаться с девушкой из аврората, наши взаимоотношения наладились, и мы вновь общаемся как друзья. Спустя некоторое время Гарри и Джинни поженились, а я чувствовала себя несколько обделенной.
— Разумеется…
Она улыбнулась.
— Поверь, у меня были отношения. Просто все эти люди… Мне ни разу не попадался подходящий молодой человек. — Она подняла глаза и наткнулась на изучающий взгляд Северуса. — В сочетании с чувством одиночества, которое я сполна ощутила после окончания войны… Я могу понять твое отношение к жизни. Если бы я была на твоем месте, я бы тоже хотела иметь что-то стоящее, что-то, ради чего можно было остаться.
Северус кивнул и снова уткнулся в книгу. Он молчал, и Гермиона, давая ему возможность остаться наедине со своими мыслями, тоже опустила голову и стала читать. Наконец он постучал по странице.
— Какое место ты себе представляла, когда пыталась аппарировать?
— Коридор.
Он кивнул.
— Может, ты сможешь просто выйти отсюда? Точно так же, как переходить из картины в картину. Может, тебе стоит попробовать?
Гермиона прочитала абзац, где говорилось об этом, и согласно кивнула. Она поднялась с места и подошла к невидимому барьеру, за которым была библиотека Хогвартса. Северус молча последовал за ней. Обернувшись через плечо, она улыбнулась ему, а затем решительно посмотрела на невидимую преграду. Гермиона изо всех сил сконцентрировалась на полу перед картиной и двинулась к краю холста. По мере того, как она подходила все ближе и ближе, ее сердце ускоряло ритм.
Это должно сработать!
Удар!
Она снова наткнулась на барьер, не пропускающий ее дальше.
Приняв свое поражение, она опустила плечи. Повернувшись, она жалобно посмотрела на Северуса.
— Что мы будем делать? Как я смогу управлять школой с портрета?
Напряженным взглядом он рассматривал каждую ее черточку.
— Мы найдем способ, — наконец тихо сказал он. — Мы должны кого-нибудь предупредить о том, где ты. Может, Филиуса?
Она кивнула.
— В его кабинете есть картина, в которую мы сможем пробраться.
— Та, на которой нарисовано море? Ты действительно хочешь оказаться в этой лодке прямо посреди бушующих волн в самый шторм?
— Но у нас нет выбора. Я не знаю других картин поблизости. Придется воспользоваться этой.
— Я тоже не припомню, чтобы там были еще картины, — согласился Северус. — Насколько я помню, это вообще единственная картина в его кабинете.
Гермиона протянула ему руку.
— Помоги мне. После этой последней попытки я не слишком уверена в своих силах.
Он взял ее за руку и вывел из библиотеки. Секунду спустя они уже стояли в маленькой лодке, которую нещадно подбрасывало на волнах. Когда Гермиона в очередной раз врезалась в Северуса, не удержав равновесие, он крепко обхватил ее за плечи.
— Мне кажется, или вы так и норовите меня пощупать, мадам? — негромко спросил он.
Она подняла голову и наткнулась на лукавый блеск его глаз, от которого у нее перехватило дыхание. От его прикосновений по позвоночнику пробежали мурашки. Такой реакции своего тела она не ожидала. Смотреть в его глаза и тонуть в их глубине — этого не было в ее планах. Этот мрачный мужчина был мертв, а затем нарисован красками на холсте. Он совсем не должен ее привлекать!
Гермиона откашлялась и поспешила отстраниться. На мгновение он задержал на ней взгляд, и она почувствовала, как внизу живота завязывается тугой узел. Все оборачивалось весьма скверно.
Гермиона отвернулась от него и бросила рассеянный взгляд на кабинет Флитвика. На их счастье маленький профессор чар сидел за своим низеньким столом и просматривал какие-то бумаги.
— Профессор Флитвик! — позвала она.
Он резко вскинул голову, и взгляд его сконцентрировался на картине, висевшей прямо напротив него.
— Гермиона? Это ты? С… Северусом?
Он спрыгнул с миниатюрной скамеечки и поспешил к картине.
— Мерлин! Как ты там оказалась?
Гермиона почувствовала, как ее начинает тошнить от качки на волнах. Лодку снова подбросило вверх волной, и Гермиона прислонилась к Северусу, чтобы не упасть.
— О, Филиус, я так рада тебя видеть. Мы не знаем, как это случилось, — и она принялась рассказывать ему все, что произошло с ней с тех пор, как она оказалась здесь.
Филиус слушал ее, не перебивая, время от времени кивая то тут, то там, пока она наконец не закончила свое повествование.
— Позвольте мне попробовать, — пробормотал он и поднял палочку. — Hominem Extrictus, — нараспев произнес он. В картину ударил сноп искр, но ничего не произошло, и Филиус нахмурился. — Что ж, полагаю, это было бы слишком простым решением, — сказал он.
Он попробовал еще несколько заклинаний, но ни одно из них не вернуло Гермиону обратно в Хогвартс. К тому времени, как он закончил, Гермиона уже практически позеленела.
— Филиус, — сказал Снейп, — профессору Грейнджер нехорошо. Я уведу ее отсюда. Мы продолжим выяснять, как это произошло, отсюда. А ты проведи свое исследование и узнай все, что сможешь.
Филиус энергично закивал.
— Хорошо, я займусь этим, — едва успел сказать он, как две нарисованные фигуры исчезли из поля его зрения.
========== Глава 7 ==========
Комментарий к Глава 7
Теперь и у меня есть канал в телеграмм, посвященный саге о Гарри Поттере в целом и снейджеру, как любимому пэйрингу в частности.
https://t.me/+Gl-TwwxQ45BkNDEy
Здесь вы найдете эстетику к моим прошлым и будущим работам, анонсы будущих работ, возможно, спойлеры и много чего интересного.
Северус усадил Гермиону на траву. После хлипкой лодки, которую то и дело подбрасывали вверх бушующие волны, он был рад почувствовать под ногами твердую почву и подумал, что Гермиону этот факт должен был просто осчастливить. Стоило им оказаться здесь, как она легла и свернулась калачиком. Северус склонился над ней, внимательно заглядывая в ее лицо.