На борту Дик пользовался успехом; поговаривали, будто он устраивает вечеринку по случаю своего дня рождения. Джулия приглашения не получила; при встрече они перекидывались вежливыми фразами, но не более.
Однако шестого числа она увидела, что он, изможденный и бледный, отлеживается в шезлонге на палубе. Прекрасное чело избороздили морщины, глаза ввалились, а рука, потянувшаяся за бульонной чашкой, дрожала. В послеобеденные часы он так и не сдвинулся с места, являя собой воплощенное страдание и муку. Сделав три круга по палубе, Джулия не выдержала и заговорила:
— Началась ли новая эра?
Он сделал слабую попытку подняться, но она остановила его и присела на соседний шезлонг.
— Вид у тебя усталый.
— Немного нервозное состояние. Сегодня впервые за пять лет у меня во рту не было ни капли.
— Скоро полегчает.
— Знаю, — угрюмо сказал он.
— Не сдавайся.
— Ни за что.
— Я могу чем-нибудь помочь? Дать тебе таблетку снотворного?
— Таблетки терпеть не могу, — почти неприязненно сказал он. — То есть спасибо, не нужно.
Джулия встала:
— Я понимаю, тебе лучше побыть одному. Завтра ты будешь смотреть на мир веселей.
— Не уходи, если вытерпишь мою компанию.
Джулия снова села.
— Спой мне, можно тебя попросить?
— Что тебе спеть?
— Что-нибудь грустное, блюз например.
Тихим, мягким голосом она спела ему «This is how the story ends»[18] Либби Холман.
— До чего же хорошо. А можно еще что-нибудь? Или то же самое.
— Конечно. Только скажи — я хоть до вечера буду петь.
III
На следующий день после прибытия в Нью-Йорк он ей позвонил.
— Я так соскучился, — выговорил он. — А ты?
— К сожалению, да, — неохотно призналась она.
— Сильно?
— Да, очень скучаю. Тебе лучше?
— Я в норме. Нервишки еще шалят, но завтра уже приступаю к работе. Когда мы увидимся?
— Когда захочешь.
— Тогда сегодня вечером. И… скажи еще раз.
— Что?
— Что, к сожалению…
— К сожалению, да, — послушно повторила Джулия.
— …скучаешь.
— К сожалению, я по тебе скучаю.
— Как хорошо. В твоих устах это звучит как музыка.
— До свидания, Дик.
— До свидания, Джулия, милая.
Он не отпускал ее, и вместо запланированных двух недель она прожила в Нью-Йорке два месяца. В дневное время работа заменяла ему алкоголь, но вечерами он не мог обходиться без Джулии.
Иногда, когда он звонил ей и говорил, что слишком устал и не сможет встретить ее после театра, чтобы куда-нибудь пойти, она ревновала его к работе. Без выпивки ночная жизнь — порочная и навсегда оставленная в прошлом — перестала для него существовать. А Джулию, которая никогда не пила, эта жизнь бодрила: музыка, нарядные платья, они вдвоем — прекрасная пара — кружатся в танце. На первых порах они время от времени встречались с Филом Хоффманом, но Джулия сочла, что у него болезненная реакция, и вскоре эти встречи прекратились.
Произошло еще два-три неприятных инцидента. К Джулии заявилась бывшая одноклассница, Эстер Кери, и спросила, знает ли она о репутации Дика Рэгленда. Не теряя самообладания, она пригласила Эстер познакомиться с Диком и от души порадовалась, когда подруга с легкостью изменила свое мнение. Случались и другие досадные мелочи, но, к счастью, безобразное поведение Дика не вышло за рамки Парижа и с расстояния уже казалось неправдоподобным. Теперь их связывало сильное чувство, и тот злополучный день постепенно стирался из памяти Джулии, но ей хотелось полной уверенности.
— Через полгода, если так и дальше пойдет, мы объявим о помолвке. А еще через полгода обвенчаемся.
— Так долго, — стонал он.
— Да ведь прежде у тебя были совсем другие пять лет, — отвечала Джулия. — Умом и сердцем я в тебя верю, но внутренний голос мне говорит: подожди. Не забывай, я принимаю решение и за своих детей.
Ох уж эти пять лет — что было, то прошло.
В августе Джулия на два месяца уехала в Калифорнию навестить родных. Ей хотелось проверить, как Дик обойдется без нее. Они переписывались каждый день; его письма были то веселыми, то подавленными, то нетерпеливыми, то полными надежд. Работа у него ладилась. Медленно, но верно он возвращался к нормальной жизни, дядя в него уверовал, но разлука душила его тоской. Когда Джулия стала замечать у него нотки отчаяния, она сократила свой визит на неделю и пересекла страну с запада на восток.