Я уставился на него. Никого прежде это не интересовало.
— Да, — прошептал я. — И довольно часто.
— А какой твой любимый период в истории литературы?
— От истоков и до наших дней.
У Шона дернулся уголок губ в той самой ошеломительной ухмылке.
— Древнеегипетская иероглифическая письменность или находки времен Древнего Китая весьма уникальны.
Я отложил сэндвич, гадая, тест это или нет. А также размышляя, какая информация загружена в память Шона. Я специально оговаривал возможность обсуждать с ним книги различной тематики. Но его выбор египетской и китайской литературы определенно смахивал на проверку.
— Многие не отождествляют иероглифику и китайские письмена с литературой, — добавил я, прощупывая почву.
— Может, это и правда, что письмена и литература, хоть и связаны, но не являются синонимами, — ответил Шон. — И не все написанное в то же время является литературой в известном ее понимании. Но разве мы не можем утверждать, что иероглифическая письменность была литературой своего времени?
Я с трудом сдержал улыбку. Мне это понравилось. И даже очень.
— Возможно.
— Разве иероглифы не поэтичны? Или под литературой подразумевается только то, что написано на бумаге?
— Эти споры еще ведутся среди ученых. Спустя тысячелетия мнения всегда будут расходиться.
— А твое мнение?
— С учетом самого определения слова «литература», я считаю, что каким бы образом ни были написаны тексты, если они признаны культурной ценностью, то уже являются литературой.
Шон кивнул.
— А какого мнения велит придерживаться Академия в процессе преподавания?
Я расплылся в улыбке.
— Я учу своих студентов думать самостоятельно и делать собственные выводы.
— Разумно.
С улыбкой я дожевал сэндвич.
— У тебя есть мнение на этот счет?
Его глаза заблестели, и я вспомнил, как Майлз говорил, что Шону может понравиться беседа.
— У меня автоматизированный процесс мышления и способность анализировать информацию с выявлением благоприятных и неблагоприятных последствий принятия решений.
— То есть, ты можешь распознавать правильные и неправильные решения?
— Да. Например, если я обрабатываю исторические сведения, то могу определить имело ли человечество положительное влияние на исход истории или отрицательное. Во мне заложено понятие морально-этических норм, поэтому могу выдавать рациональные выводы на основе всей имеющейся информации.
Я медленно кивнул. Для большинства людей, которых я знал, это было уже слишком.
— Мне это нравится. Итак, вернемся к первоначальному вопросу. У тебя есть свое мнение по поводу истории литературы?
Шон улыбнулся:
— Есть. Если ты считаешь, что любое произведение, имеющее культурную ценность, является литературой, то я придерживаюсь мнения, что любая письменная работа, уже является литературой, в широком ее понимании. И так же, как и ты, считаю, что происхождение произведения и то, каким временем оно датируется, не являются решающими факторами, будь то Древний Китай или Египет. И если письмена датируются временем, предшествующим религиозному становлению, это не умаляет их ценности как источника литературы. И факт того, что один ученый предпочитает считать свои открытия важнее других ученых в силу религиозных и духовных убеждений, не меняет факта, что это литература.
И дальше в том же духе.
Продолжительное и подробное обсуждение истории письменности и человеческих цивилизаций с времен античности и до наших дней. Знания Шона были обширны и невероятно точны, а способность вспоминать даты и отсылки поражала.
Мы проговорили до позднего вечера, пока мой желудок не заурчал, и Шон не замолк посреди разговора о Джейн Остин.
— Голоден?
— Немного, — признался я. — Совсем потерял счет времени.
— О, мне следует напоминать тебе через определенные интервалы?
— Нет. Не нужно. — Я одарил его улыбкой. — Чую, что наши беседы будут частыми и долгими. Я привыкну.
— Ты не привык к таким долгим обсуждениям?
Я чуть не рассмеялся.
— Ну, не то чтобы. Я мог бы днями это обсуждать, только большинство людей не разделяют мой энтузиазм.
Шон моргнул.
— Разве я не должен…
Я положил руку ему на плечо, останавливая.
— Мне очень понравился сегодняшний день. — Правда, я вообще не мог припомнить, чтобы так приятно проводил время.
Он долго и пристально на меня смотрел, потом улыбнулся.
— Мне тоже понравилось.
Я встал.
— Составишь компанию на кухне? Нужно достать ужин.
Шон встал и последовал за мной.