— Конечно. Я же создан быть сонастроенным с тобой.
О боже. Дыши, Ллойд.
— Ну, да. Немного нервничаю. Давно тебя жду, и очень рад, что ты, наконец, здесь.
Шон улыбнулся:
— Я тоже рад.
Он рад? Интересно, был ли он на самом деле рад в эмоциональном плане или это всего лишь фраза?
Тут я понял, что все еще держу панель управления. Поэтому подошел к шкафчику и положил ее сверху. А когда обернулся, заметил, что Шон тоже повернулся и наблюдает за мной.
— Хочешь покажу тебе твой новый дом?
— Да, пожалуйста.
— Это основная жилая зона, — сказал я, указывая рукой в сторону диванов и обеденного стола. — Кухня там. — Если честно, у меня шикарная кухня, и оборудована она по последнему слову техники. А вид из нее открывается на реку Ярра и элитный район Мельбурна — Южный берег. Но сможет ли Шон оценить это в полной мере? Вряд ли. — А здесь вход в личные покои. — Я откатил дверь в углублении, открыв проход в холл. Обычно я не закрывал эту дверь, но так как сегодня я ожидал курьеров, то не хотел, чтобы они видели мое личное пространство. Не то чтобы мне было что скрывать. Просто мне нравилось уединение. И даже было необходимо. Это мое убежище, место, где я мог обрести душевный покой и укрыться от хаоса, шума и неразберихи внешнего мира. Я открыл первую дверь. — Это твоя комната.
Шон так плавно двигался, совсем по-человечески. Боже, он выглядел столь реальным.
— Разве мы не вместе будем?
Я моргнул.
— О… Эм… Ну… я просто подумал, что тебе может понравиться свое собственное пространство.
— Просто скажи, если не хочешь, чтобы я приходил в твою комнату.
Какое-то время я его разглядывал. Боже, он выглядел грустным или мне только показалось?
Я открыл дверь в гардеробную.
— Я купил тебе кое-какую одежду, — сказал я. — Подумал, что ты захочешь выбрать что-нибудь на каждый день
Он оглядел развешанную одежду — аккуратные ряды свитеров, рубашек и брюк.
— Ты купил все это для меня?
Я не ожидал, что он встанет так близко, чтобы заглянуть в гардеробную. От чего мое сердце забилось быстрее.
— Да, это все для тебя.
Он окинул меня беглым взглядом.
— У тебя учащенный пульс. — Потом он выпрямился, но не отступил ни на сантиметр. — Тебе нравиться, что я стою так близко? — Голос его глубокий, но тихий, даже успокаивающий.
Господи.
Я отступил и проигнорировал его слова. Он все мои реакции собирается озвучивать?..
— Здесь есть еще ванная комната, — сказал я, открывая очередную дверь. — В этом доме можешь пользоваться всем, чем угодно, в любое время. И не нужно спрашивать.
Вернувшись обратно в холл, я показал ему главную ванную комнату.
— Это ванная для гостей, — пояснил я.
— Часто у нас бывают гости?
У нас. Он сказал: «У нас».
Мое сердце снова заколотилось, но Шон, к счастью, никак это не прокомментировал. Могу только предположить, что он уловил мое беспокойное состояние. Господи, как нелепо, раньше я испытывал затруднения в общении с людьми, а теперь вот еще с андроидами.
— Нет. Раньше у меня не особо много гостей бывало, да и сейчас тоже. Мне нравится уединение, и я во всем люблю… определенный порядок. — Это скорее всего проявление моего ОКР. — Люблю, когда все на своем месте. И от тишины получаю особое удовольствие.
Сколько раз я повторял эту фразу? И коллегам, и друзьям, и психотерапевту, и бывшему, но все они осуждали или реагировали так, словно я был ненормальным, и пытались надавать советов, как все исправить. А Шон улыбнулся.
— Я тоже так люблю.
Сердце вновь заполошно застучало, но в этот раз от облегчения, благодарности, и даже нежности. Его спокойное, умиротворенное поведение подходило мне идеальным образом. Несколько раз моргнув, проясняя мысли, я показал ему свою спальню. Открыл дверь и неуверенно шагнул внутрь.
— Это моя комната.
Он вошел, оглядываясь по сторонам. Моя комната была довольно большой: глянцевый бетонный пол, белые стены, белый текстиль на кровати, и над кроватью угольно-серые панно. Медленно поворачиваясь, Шон огляделся, а затем остановился лицом ко мне.
— Тебе нравится? — спросил я, растерявшись от его реакции. Неужели белый и серый раздражали какой-то из его сенсоров? Или он подумал, что комната чересчур холодная и отстраненная?
— Здесь очень умиротворенно, — ответил он.
Внезапно весь воздух из комнаты как будто испарился; я с трудом пытался выровнять дыхание, но голова шла кругом. Поразительно! Никто этого не понимал. Особенно Йен. Мой бывший просто ненавидел эту комнату. Я всегда говорил, что она меня успокаивает, а он отвечал, что чувствует себя как в музее. И это был не комплимент. Но Шон все понимал. Неважно, что он запрограммирован любить то же, что и я, я испытал небывалое облегчение.