— Ты знаешь, что люблю.
— Ну и нечего тут обсуждать. — Мешая соус с горячностью, которая совсем не требовалась для его приготовления, мать бормотала себе под нос: — Я ему не доверяю. Не доверяла никогда и доверять не намерена. Слишком обаятельный. И подумать только, как он обращается со своими бедными родителями!
«С этим, конечно, трудно не согласиться, — подумала Мелли, не зная, что возразить. — Но, вероятно, у Чарльза была причина никогда не упоминать о родных, никогда не навещать их. Все же, где он сейчас?» — Отказываясь сдаваться, она вернулась в прихожую и позвонила в международную справочную. Вдруг Виктуар знает?
— Алло? Est-ce fue je peuх partev a Victoire, S'il vous plait?[25]
— Un instant.[26]
— Виктуар? Это я, Мелли. Да, да. Я в порядке и девочка тоже. Виктуар, — решилась она наконец, — вы не знаете, где Чарльз? Или Жан-Марк? Я никак не могу их найти! Алло! Виктуар, вы меня слышите?
— Да, да, конечно, извините, я просто спрашивала у Себастьена, но он тоже не знает. Мы не видели их уже несколько дней. Может, вы хотите, чтобы я попробовала выяснить?
— О, если вас не затруднит, пожалуйста, — сказала она с благодарностью. — Я ужасно беспокоюсь! Жак должен был вчера забрать меня.
— Понятно, хорошо, не волнуйтесь, дайте мне ваш телефон, я вам позвоню сама. Скорее всего, завтра утром.
— Спасибо. Мне некого больше попросить!
— Все нормально, и, прошу вас, не волнуйтесь. Я уверена, что ничего не случилось.
— Да, — неуверенно согласилась Мелли.
Через час зазвонил телефон. Схватив трубку, она, чуть не задохнувшись, выговорила:
— Виктуар?
— Да нет, это я, Чарльз.
— Чарльз, где тебя черти носят? Я чуть с ума не сошла от страха! Ни одна душа не знает, куда ты запропастился…
— Брось, брось, — перебил он ее, — ты о чем? Ты же отлично знаешь, где я был…
— Не знаю! Ты обещал, что меня заберут вчера…
— Мелли, — не дал он ей договорить, — разве тебе не звонил Дэвид?
— Дэвид? Нет.
— Ты уверена?
— Ну еще бы, конечно уверена! — воскликнула она сердито. — Думаешь, я…
— Ну ладно, ладно, — успокаивал он, — я виноват, попросил Дэвида позвонить тебе и сказать, что Жак не сможет забрать тебя во вторник, чтобы ты не беспокоилась, и что я позвоню тебе сегодня.
— А-а! Ну, он не позвонил, — повторила она раздраженно.
— Ну да, понимаю. Слушай, честно, я не хотел тебя огорчать. Мерзавец Дэвид.
— Но почему ты не мог позвонить сам? — спросила она озадаченно.
— Потому, потому что у меня была важная деловая встреча… Жан-Марк, — неожиданно крикнул он, — ты прекратишь шуметь, я ничего не слышу! Ладно, — продолжал он уже спокойнее, — прости меня, я все объясню потом, когда мы увидимся.
— И когда это произойдет?
— Э-э, точно не знаю.
Ее совсем не успокоили его уклончивые ответы, и она сердито нахмурилась. И что за срочное дело у Жан-Марка, устроил такой грохот, что нельзя говорить! Охваченная лишь одним желанием — поскорее добраться домой и разобраться, что происходит, она осторожно спросила:
— Может, мне переправиться на пароме?
— Ни в коем случае! Ты должна ждать Жака. Слушай, а почему бы тебе не побыть у родителей недельку? А? Я сейчас немного занят.
«Интересно, чем же он занят? И почему его занятия должны мешать ей вернуться домой?»
— Я не хочу оставаться еще на неделю, — сказала она упавшим голосом.
— Ой, Мелли, не упрямься, — упрашивал Чарльз. — Тебе будет неудобно, если ты вернешься прямо сейчас. Ты все испортишь.
«Неудобно? Что он хочет сказать? Она все испортит? Что испортит?» Вконец озадаченная, не зная, как вести себя дальше, она спросила:
— А ты говоришь из дома?
— Что? А, ну конечно, из дома!
— Я пробовала звонить. Вчера вечером, сегодня. Никто не ответил. — И тут она отчетливо услышала женский смех. — А кто там у тебя? — спросила она с подозрением.
— Никого! Ну, в смысле, только Жан-Марк. А что?
— Мне показалось, я слышала, как смеялась женщина.
— Чепуха. Слушай, мне надо сейчас идти, а ты, ты должна подождать, пока я позвоню тебе еще раз. Поняла?
— Очень хорошо поняла, — согласилась она, расстроившись окончательно.
Из телефонной трубки до нее по-прежнему доносились странные звуки — было похоже, что вокруг Чарльза кипит веселье. Так ли это? Может, он решил сполна использовать свободу? Тряхнуть стариной, пока ее нет? Или все же вообще не хочет, чтобы она возвращалась? Не хочет видеть ни ее, ни ребенка.
— Мелли? Ты меня слышишь?
— Да.
— Брось, не кисни, — посоветовал он и, как ей показалось, неестественно хмыкнул. — Все будет как надо. Я тебе позвоню в понедельник и скажу, когда заберу. Договорились?
25
est-ce fue je peuх partev a Victoire, S'il vous plait? — Будьте добры, могу я переговорить с Виктуар?