— А ты сам посмотри, — холодно говорит она.
Я сажусь на стул, беру папку со стола и начинаю вдумчиво листать. Да-а-а. Досье собрано приличное. И Мирон засветился, и шлюха которую он нанял. Даже все транши, которые я пускал на рекламу его сраного стрима. Только это ничего не доказывает.
Я смеюсь и закрываю папку.
— А он очень находчивый. Пришел к тебе с компроматом на меня. Весь замызганный и растерянный. У тебя не возникло подозрения, что все это сшито на коленке?
— Возникло, но…
— Но зерно сомнения, уже посеяно и дало свои ростки, — заканчиваю за нее.
— Ростков пока нет, а вот зерно прочно сидит внутри. Мне еще тогда показалась странной вся эта его спустившаяся с небес слава.
— У чувака кончились деньги и свою славу он уже точно просрал. Приполз к тебе в надежде, что ты поверишь в это, и мы с тобой расстанемся. Очень благородно с его стороны.
Агата выдыхает, но продолжает стоять, скрестив руки на груди. Она отворачивается к окну и напряженно смотрит вдаль. Не понимаю ее чувств, не могу прочитать. И в тоже время у меня не поворачивается язык соврать ей. Последствия будут. Точно будут. Она будет чувствовать себя обманутой. Возможно, это тот вариант, когда сладкая ложь лучше горькой правды. Но я уже, и так, причинил ей достаточно страданий, а начинать отношения фактически со лжи, это низко. Вскрылось, значит, вскрылось.
— Как ты отреагируешь, если я скажу, что все, что написано в этой папке, правда? — спрашиваю я.
— Не знаю, — пожимает плечами Агата. — Мне не хочется в это верить.
— Почему?
— Тогда получается все неправда.
— Что неправда? — я встаю и смотрю ей прямо в глаза. Хочется подойти и взять ее за руку, но понимаю, что она сейчас не готова к такой близости. — Что человек проявил себя во всей красе? — выразительно смотрю на нее. — Что только малейшая уверенность в себе появилась, так нутро полезло наружу?
— Перестань, — опускает руки Агата и подходит к окну. Вся ситуация сильно бередит ей душу.
Я осторожно подхожу сзади и останавливаюсь на расстоянии одной ладони. Чувствую привычный запах ее духов — жасмин и сандал. Эта девушка заслуживает большего.
— Он ведь даже в больнице ни разу не навестил тебя. Вместо этого кувыркался со шлюхой. Даже ни на секунду не возникли сомнения. И да, я это знаю, потому что мне рассказали.
— Значит, все это правда, — проглотив тугой комок, говорит Агата.
— Я не хочу тебе врать, — кладу руки ей на плечи. — Но иначе, как бы я показал тебе какой он есть на самом деле?
— Ты не имел права лезть в мою жизнь, — она дергает плечом пытаясь сбросить мою руку.
— Не имел, — хмуро говорю я. — Но должен был. Потому что хочу, чтобы ты была счастлива, а он отравлял твою жизнь.
Агата стоит спиной ко мне, и я вижу, как на ее шее вздувается вена. Мелкая дрожь проходит по ее телу, и я не пойму она плачет или злится.
— Агата, я… — я снова беру ее за плечи, но она уже с силой стряхивает мои руки и оборачивается. Глаза ее полны гнева, а верхняя губа зло приподнимается.
— Уходи, — цедит она.
— Но…
— Просто уйди, мне нужно побыть одной. Пожалуйста, — она серьезна как никогда.
— Разговор еще не окончен.
Я разворачиваюсь и иду к выходу с кухни. Останавливаюсь возле злополучной папки, беру ее в руку и с секунду смотрю на нее.
— Когда будешь думать над всей этой ситуацией, подумай еще о том откуда у твоего бывшего эта папка, кто ему ее дал и кому это может быть выгодно.
Агате нужно время, чтобы прийти в себя. Если бы я остался, это неминуемо привело бы к скандалу. Все-таки такие вещи нужно переваривать самой. Надеюсь, она придет к нужным выводам. Ну а если не придет, что ж, придется убеждать ее по-другому. Этот долбаный тюфяк. Похоже ему следует объяснить все куда более доступно. И ведь не испугался же. Интересно откуда у него эта папка? Есть у меня пара догадок и все они могут оказаться правдивыми.
Я сажусь на заднее сиденье Майбаха.
— Поехали, Олег.
— Куда? — коротко спрашивает водитель.
— Пока не знаю, отъедь за угол. Агата смотрит в окно, не стоит нам здесь мельтешить.
Олег послушно трогается с места и паркуется у торца дома. Я лезу в смартфон. Вот номер, который мне нужен.
— Здравствуй, — раздается в трубке хриплый голос.
— Привет, Мирон. Нам нужно поговорить.
— У тебя проблемы.
— Да и еще какие.
— Я не спрашиваю, я констатирую факт. У тебя огромные проблемы, Марк. И мне кажется, ты даже не представляешь какие, — голос мужчины звучит глухо. Он прокашливается.
— Может ты меня просветишь, в таком случае? — настороженно спрашиваю я.
— Не по телефону. Приезжай через тридцать минут к Зимнему дворцу.
Ровно через полчаса майбах стоит на парковке в назначенном месте. Мирон точный как часы садится в машину. Мы пожимаем друг другу руки. Он выглядит озабоченным, даже несколько испуганным. Непривычно видеть угрюмого, всегда уверенного в себе человека, в таком состоянии.
Мирон расправляет полы пиджака, явно оттягивая начало разговора.
— Не тяни, — поднимаю бровь я.
— Знал бы ты как меня прессанули вчера, — мотает головой Мирон. — Тобой интересуются очень серьезные люди. И интерес их весьма платонический.
— Семенов? — спрашиваю я.
— Давай обойдемся без фамилий, — кивает головой он. Ох, уж эта конспирация. — Тебя пробивают по полной.
— Это они организовали тюфяка с его походом к Агате?
— Ну не сам же он организовался, — усмехается Мирон. — Я же говорю, под тебя копают со всех сторон. Личная жизнь, бизнес, друзья, семья — все. Это кончится очень-очень плохо.
— Какие у меня варианты?
— У меня нет идей на этот счет, — хмуро произносит Мирон. — Все что я могу — это предупредить. И поверь, даже так, я очень рискую. А там сам решай, что тебе делать. К сожалению, на этом наши дорожки расходятся.
— Как-то ты быстро сдаешься, — хмыкаю я.
— Нет, Марк. Я не сдаюсь. Я отхожу в сторону, чтобы меня не задело, когда поезд под названием Марк Михельсон пойдет под откос. Ты можешь остановить падение поезда? Нет? Вот и я нет. Это не мой уровень.
— Мог бы свои эвфемизмы и по телефону сказать.
— Не мог. Я же не со зла. Это опасно для меня в первую очередь. Я очень хорошо к тебе отношусь. Даже слишком хорошо. Поэтому вот, — Мирон достает из внутреннего кармана пиджака флешку черного цвета. — Держи. Возможно, это хоть как-то поможет тебе в дальнейшем. Только смотри один, без свидетелей. И лучше завтра утром, чтобы я был уже достаточно далеко от тебя.
Мирон уходит, а я сижу и смотрю в одну точку. Пальцы перекатывают флешку то слева направо, то справа налево. Семенов крепко за меня взялся. Как и обещал. Сначала отбирает у меня Агату подставив ей тюфяка, затем Мирона. Что дальше? А дальше все. Как и сказал Мирон. Друзья, семья, бизнес. Нужно с ним поговорить. Расставить точки над «и». В конце концов, к кончине его сына я имею самое посредственное отношение. Все равно что обвинять дерево, с которого от урагана улетела ветка и убила человека. Но видимо его это мало заботит.
На смартфон приходит сообщение. От Кристиана.
«Нужно поговорить»
«Когда?» — спрашиваю я.
«Сейчас. Сможешь приехать в «Есенин»?»
«Буду через пятнадцать минут»
Олег доезжает до места за тринадцать с половиной. Я быстро выхожу из машины и твердым шагом иду в ресторан через главный вход. На глаза снова попадается пресловутый билборд, от чего непроизвольно сжимаются кулаки. В свой кабинет я захожу уже достаточно накрученный.
Кристиан сидит на привычном месте на диване.
— Что-то срочное? — игнорируя приветствие, спрашиваю я и пожимаю ему руку. Тот слегка привстает, протягивая ладонь.
Я так и остаюсь стоять. Кристиан возбужден, его, обычно тщательно уложенные, волосы взъерошены и торчат в разные стороны.
— Ресторан терпит убытки, — констатирует он очевидное.
— Это временное явление, — хмуро произношу я.
— Нет, Марк. Ты видел что стоит напротив ресторана?
— Не мог не заметить, — цежу я. — Поверь вся эта ситуация приносит мне гораздо больше беспокойства чем тебе.
— Не-е-ет, — нервно смеется Кристиан. — Ты похоже совершенно не понимаешь, что происходит. Ни о какой звезде теперь и речи быть не может. На «Есенине» можно поставить крест. А это значит, что и на ресторане в Китае тоже. Понимаешь? Нам теперь заказан туда путь. Никто не будет связываться с людьми, у которых в ресторане погибают клиенты. Это не тот уровень.
— Что ты предлагаешь? — хмуро спрашиваю я.
— Ну… тут два варианта.