Репутации «Есенина» нанесен непоправимый ущерб, но боюсь что невозможность заполучить звезду Мишлен сейчас наименьшая наша проблема.
Я прохожу в кухню, понимая, что ничего здесь не найду. Надо смотреть чеки, а для этого мне нужен компьютер в кабинете Марка. Оставаться на кухне не имеет никакого смысла, но я все же задерживаюсь. Пройдя на шефскую кухню сажусь за барную стойку и обхватываю голову руками. Не знаю как Марк справляется. Вся ситуация похожа на сошедший с рельсов поезд, который несется вперед со скоростью локомотива и безжалостно сносить все препятствия, оказавшиеся на его пути. И конца этой катастрофе не видно. Из размышлений меня вырывает знакомый голос.
— Привет.
Я вскидываю голову и киваю Андрею, стоящему в дверях.
— Как ты себя чувствуешь?
Я улыбаюсь. Все-таки Андрей отличный парень.
— Довольно неплохо, чего не скажешь о сыне депутата.
Мы синхронно морщимся от моих слов и на кухне повисает тишина.
— Как это вышло?
Андрей вздыхает, проходит в кухню и садится на стул, с другой стороны барной стойки.
— Хрен его знает.
Я присматриваюсь к су-шефу и замечаю следы усталости на его лице. Да уж, всех зацепил этот локомотив.
— Лика утверждает, что готовила без орехов, поставила оба десерта рядом, озвучив, что один для гостя с аллергией. Все. Дальше пирожные оказались в зале и что там произошло — загадка, — он разводит руками и опускает взгляд в пол. — Это моя вина.
— В смысле? — непонимающе смотрю на Андрея.
— Если бы я что-то решил с Анжеликой, а не ждал тебя…
Я прерываю его взмахом руки.
— Даже не думай. С таким успехом можно сказать, что это и моя вина тоже. Только это все роковая случайность. Да, парень погиб, но по нелепому недоразумению, не более того. Поэтому не смей себя винить.
Андрей кивает, но в глазах, я замечаю неуверенность в моих словах. Мне знакомо его чувство вины. Сама испытала его нескольким минутами ранее.
— Ладно, — он встряхивает головой и поднимает глаза. — Какие наши дальнейшие действия?
Полчаса мы обсуждаем план на открытие ресторана. Следователи пока не сказали когда мы можем открыть свои двери для посетителей, но мы должны подготовиться заранее. Неясно чего ждать — наплыва гостей, привлеченных трагедией или пустые столы по той же причине. Поэтому мы решаем, делать заготовки в привычном объеме. Излишек, в конце концов, можно будет заморозить. А в случае нехватки — вывести дополнительно персонал. В ресурсах у нас проблем пока нет. Когда я снова захожу в кабинет Марка, натыкаюсь там на полицейских в форме.
— Я не вовремя? Прошу меня извинить.
— А вы кто?
Я не успеваю ответить, потому что Марк меня опережает.
— Агата Александровна Лушкевич — шеф-повар ресторана. Агата, это капитан Соловьев и лейтенант Куцилин.
— Господа, — я киваю обоим и прохожу в кабинет. Сесть мне никто не предлагает. Марк поднимается со стула и жестом указывает мне на него. Я отрицательно мотаю головой и выжидающе смотрю на полицейских.
— Так-так-так, — лейтенант окидывает меня оценивающим взглядом и довольно хмыкает. — А где же вы гражданочка шеф-повар были, пока ваши повара людей травили?
— Во-первых, мои повара людей не травят, товарищ лейтенант. А во-вторых, я была и сейчас нахожусь на больничном.
— Что-то вы не выглядите больной. Что за хворь у вас, если не секрет?
— Мои проблемы со здоровьем к ситуации не имеют никакого отношения. Но если вам так угодно — у меня сотрясение мозга после аварии.
Я скрещиваю руки на груди и выразительно смотрю на полицейский сверху вниз. Мне совершенно не нравится их тон. сразу понятно, что они предвзяты. И судя по всему, разбираться в произошедшем они не намерены. Для них все предельно ясно.
— Господа, Агата Александровна вряд ли что-то добавит в нашему разговору, потому что обладает еще меньшей информацией, чем вы. Если это все, что вы хотели уточнить, то я попрошу позволения откланяться. У меня еще очень много дел.
— Да, конечно, — нехотя мужчины встают. — Если что-то узнаете, незамедлительно сообщите.
— Разумеется, — Марк протягиваем им руку.
Ответив на рукопожатие, полицейские протискиваются мимо меня к выходу.
— Шеф, — лейтенант берет под козырек и подмигивает мне.
— Лейтенант, — смутить ему меня не удается.
Когда дверь за ними закрывается, я сажусь в освободившееся кресло напротив Марка.
— Что они хотели?
— В сотый раз задать одни и те же вопросы. И так по кругу со вчерашнего вечера.