Я нажимаю отбой. Вполне очевидно, что Мэтт чем-то занят. Попытаюсь еще через пару минут, а пока тут подожду, свежий воздух пойдет мне на пользу.
– Научились отправлять людей в космос и там с ними разговаривать, но я и двух минут не могу поговорить с женой, которая в двухстах милях отсюда, – говорит незнакомец, убирая телефон в карман длинного черного пальто.
Я вежливо улыбаюсь ему.
– Я из-под Кембриджа, – говорю я ему. – Все равно что в открытом космосе. Разлом север-юг и все такое.
Он улыбается все той же улыбкой, что и ранее в холле, только на сей раз единственный свет исходит из окон Хитвуда и тусклых фонарей снаружи. Так гораздо интимнее. Такое освещение ему к лицу.
– Не так уж далеко, а? Что вы тут делаете на этот уик-энд? – спрашивает он.
Опять этот северный акцент. Сегодня так холодно, что, когда мужчина открывает рот, оттуда вырывается облачко пара. Я несколько ошарашена его назойливым вопросом.
– А… э… предполагалось, что я тут кое-что буду делать, но я не могу, поэтому сегодня вечером я уезжаю, – признаюсь я, самую малость чересчур честно, глядя при этом на телефон, поскольку думаю, что Мэтт в любую минуту может перезвонить.
– Кое-что? – Он смотрит на меня вопросительно. – Что именно?
Боже, не надо было мне ничего говорить!
– Просто… ну… воркшоп по искусству, – запинаюсь я. Боже, какая я нескладная!
– Ммм, – с улыбкой тянет он. – А почему не хотите?
– Вы что, всегда допрашиваете людей, с которыми только что познакомились? – с наигранным возмущением спрашиваю я.
Он смеется, на мгновение смутившись, смотрит себе под ноги, от чего волосы падают ему на глаза.
– Только циничных и интересных, – говорит он и снова поднимает на меня взгляд.
Я улыбаюсь.
– Психиатр сказал, это мне на пользу, – отвечаю я, закатывая глаза при слове «психиатр», потому что звучит слишком уж безвкусно.
– А, понятно, – пожимает плечами незнакомец.
– Не подумайте, я не сумасшедшая. – Я испытываю странную потребность выложить ему все начистоту. – Если я хожу к психиатру, это еще не значит…
– Ладно, я и не думал, собственно…
– Просто… немного, не знаю… надломленная, – признаюсь я. – То есть если я хожу к психиатру и разбираюсь с кое-какими проблемами, это еще не значит, что я вот-вот побегу кончать жизнь самоубийством. Звучит хуже, чем есть на самом деле…
Боже, Стефани, что ты мелешь? А незнакомый парень просто смотрит, как я проваливаюсь в эту нелепую, мною же созданную, одержимую страхами кроличью нору, и молчит.
– Это что, один из тех странных случаев, когда вываливаешь все свое грязное белье незнакомому человеку? – говорю я с уместно растерянным видом.
– Да ладно, я не против. – Мужчина пожимает плечами. – А почему вы надломлены?
Я смотрю в темно-синее небо, с которого на нас светят мириады звезд, и не знаю, как ответить на этот вопрос. Мужчина молчит, смотрит на меня, ждет ответа. В нем есть какое-то завораживающее спокойствие. Он притягивает тебя, заставляя с ним разговаривать, ему открыться. Я говорю с ним две минуты, а уже хочется рассказать обо всех проблемах, и я понятия не имею почему.
– Если честно, – начинаю я, – жизнь стала чуточку запутанной. У меня пару месяцев назад был небольшой нервный срыв, и я стараюсь с ним справиться.
– А, ну да, – кивает он. – Не верите в судьбу. Понимаю.
– Что? – растерянно переспрашиваю я. Тут я вдруг вспоминаю, как впервые увидела его в холле и как он показал мне дощечку на стене. – Ах да. Наверное, и так можно сказать.
– Ну и чего вы, собственно, хотите, чего у вас нет? – спрашивает он.
– Вы о чем?
– Обычно, если дела в жизни идут скверно, это потому, что вам нужно или вы хотите чего-то, чего у вас в настоящий момент нет. Так чего у вас нет?
Я смотрю на него в полнейшем недоумении. Я понятия не имею.
Он стоит в двух футах от меня – парень, которого я «знаю» минут пять, – и он уловил то, кто я есть, лучше, чем удавалось кому-нибудь из моих родных. Я даже не знаю, как его зовут, черт побери. Высокий, руки в карманах длинного черного пальто, он не торопит меня с ответом. Просто смотрит так, словно взаправду хочет помочь.
– Честно, понятия не имею, – смеюсь я. – То есть у меня есть все, что мне нужно. Семья, которая меня поддерживает, отличная работа, в будущем году я выхожу замуж…
– Думаю, всегда есть разница между тем, что нам «нужно» и чего мы «хотим», и ваше дело разобраться, в чем она заключается.
– Или, может, просто я испорченный ребенок и мне стоит быть благодарной за то, что имею, – говорю я, улыбаясь сквозь налет собственной жалости к себе.