– Не-а, – заключает мужчина. – Как по мне, у вас есть очень много того, в чем вы сами еще не разобрались. Но всему свое время.
Я улыбаюсь, мне неловко. Вся ситуация дикая, но увлекательная.
– Так почему ваш психиатр сказал, что мастер-классы по искусству вам на пользу? – спрашивает он.
– Искусство… Собственно, фотография… Когда-то давным-давно я очень этим увлекалась, и ей правда нравилось… она правда любила… – Мой голос прерывается.
– Она?
– Так, никто. Не важно, – говорю я, пряча пряди за уши. Я смотрю на небо, на звезды, они сегодня такие яркие. Делаю глубокий вдох, прежде чем снова посмотреть на него. – Послушайте, мне правда жаль. Мне не следовало так на вас вываливать…
– Нет, нет, честно, все в порядке.
Мы еще немного спорим об уместности моего душеизлияния незнакомому человеку, а потом мужчина говорит:
– Как бы то ни было, на мой взгляд, вам стоит поучаствовать. Похоже, вы многое можете извлечь из курса. У искусства поразительный дар умиротворять душу, – говорит парень, улыбаясь последней своей фразе.
Я бросаю на него недоуменный взгляд.
– Вы так думаете? Вот уж не приняла бы вас за человека искусства. Вы выглядите слишком… модным.
Парень смеется:
– Ну а я не счел бы вас «надломленной». Наверное, внешность бывает обманчивой, да?
– Пожалуй, – улыбаюсь я. – Так ради чего приехали вы?
– Просто я тут с кое-какими друзьями на уик-энд. Возможно, еще увидимся до вашего отъезда. Почему бы вам не придержать коней и не принять решение утром? По крайней мере, воспользуйтесь здешними роскошными кроватями. Хотя бы ночь поспите как принцесса!
Я смеюсь.
– В настоящий момент не выгляжу и не чувствую себя принцессой. Только посмотрите на меня! – говорю я, указывая на общее состояние моих мокрых волос и лишенного косметики зареванного лица.
– Не-а, сейчас темно, я едва вас вижу. Пообещайте, что решите утром. Похоже, этот курс вам может быть на пользу.
– Ладно. Обещаю подумать. Кстати, меня зовут Стефани, – говорю я и протягиваю руку для рукопожатия.
– Рад познакомиться, Стефани. Я Джейми.
Так хорошо я в жизни не спала. Сон был глубокий, такой, когда знаешь, что он самый лучший, такой, что, вероятно, и землетрясение можешь пропустить. В одном Джейми был прав: кровати тут чертовски удобные. Словно погружаешься в облако. Я чувствую себя отдохнувшей и посвежевшей.
После разговора с Джейми я вернулась в свой номер и, лежа в кровати, думала над его словами. Люблю, каким темным может стать гостиничный номер, благодаря тяжелым толстым шторам в комнате может стать буквально хоть глаз выколи. Можно позволить темноте тебя объять, если впустишь. И тогда останешься наедине со своими мыслями.
Я решаю остаться. К утру паника прошлой ночи как будто рассеялась. Понятия не имею, явилось ли это следствием крепкого сна, разговора с Джейми или я просто делаю из мухи слона. Но я готова попробовать.
К 8.55 я уже приняла душ и была полностью готова. Стоя перед ростовым зеркалом у двери в ванную, я размышляю о словах Джейми. Я выгляжу сильной? Я со всем справилась? Вот черт, по ощущению не скажешь.
Я знаю, что сегодня, возможно, будет какой-то мастер-класс на улице, поэтому подготовилась заранее. Джинсы и красный джемпер поло и к ним сапоги по колено без каблука. Я – натуральная блондинка, но мне никто никогда не верит. Как-то странно, зачем кому-то о таком лгать? Цвет волос мне достался от мамы. А вот моя сестра Эбони – другая, хотя она – темная, как мой папа. Она родилась с угольно-черной шевелюрой. Когда мы были маленькими и шли, держась за руки, люди на улице принимали нас за сводных сестер. Светленькая и черненькая, хотя нет – просто полярные противоположности, во всех смыслах, если уж на то пошло. Так или иначе, красное отлично подходит к моим волосам, и потому я часто его ношу. Чтобы придать образу официальности, я набрасываю поверх джемпера блейзер и готова выходить.
Все участники сидят в конференц-зале, ждут, когда начнется первый семинар. Разумеется, они все уже перезнакомились за вчерашними коктейлями и обедом, пока я пряталась у себя в номере. Я оправдываюсь: дескать, меня вчера мучила головная боль, и, естественно, все верят такой отговорке. Понемногу собираются и преподаватели и рассаживаются на раскладных стульях в первом ряду. По рядам участников пробегает шепоток, когда они входят.
Я даже не обращаю на них внимания, слишком занята, проверяя, не появилась ли по волшебству сеть. Увы, на экране никаких делений. Мы словно в темные века попали.
Берет слово руководитель курса, и я поднимаю глаза, делая заинтересованный вид. Не хочу, чтобы меня на первом же уроке заклеймили непослушной школьницей. Но мой взгляд привлекает не руководитель программы, нет, он вдруг останавливается на том, кто сидит второй слева в ряду учителей.