Я оглядел бывшую свою квартиру, не ощутив ничего, кроме лёгкого зуда в голове. В гардеробе было несколько потрёпанных курток и длинный плащ, явно видавшие лучшие времена. Похожая картина была и с обувью, и с другой одеждой. Вообще, стиль Мерсера чем-то неуловимо напоминал о тяжёлой бедной жизни, что, впрочем, могло быть приписано осколкам памяти самого Мерсера. В холодильнике нашлась пара старых банок пива, если верить этикетке, и относительно свежая зелень с мясными полуфабрикатами. Питался он тоже на редкость непритязательно. Экономил? Или не просто любил дорогую еду? А на самостоятельную готовку, как и всякому холостяку, требовалось слишком много сил. Сам дом казался малообитаемым, как будто в нём некоторое время никто не появлялся.
В жилой комнате меня ожидало открытие - оказывается, у Мерсера была подружка, о которой он сам забыл. Одна из стен была частично завешена фотографиями, изображающими его вместе с белокурой женщиной средних лет. По ним можно было даже определить временную прогрессию, так как на части фотографий проглядывала усталость, на некоторых больше чем на других; правда, направление этих изменений по времени определить было трудно . Мерсер на этих фотографиях мог похвастасться неуклюжей и непривычной улыбкой. Я прикоснулся к одной из них, и зуд, ранее малозаметный, резко усилился, заставив поморщиться. Одновременно с этим подал голос владелец квартиры.
Карен...
Я подождал дальнейших комментариев.
Карен Паркер. Я любил её.
Мысль была неожиданно чёткой и ясной. Она несла с собой грубоватую нежность Мерсера к девушке, терпевшей его вспышки гнева и тяжёлый характер, и дарившей в ответ ласковый уют дома, в который хотелось возвращаться. В своою очередь, для Карен он являлся островком устойчивости: Карен не отличалась эмоциональной устойчивостью, частенько переживая безо всякого видимого повода. Их совместная жизнь была не слишком счастливой, но оба они отчаянно в ней нуждались. Обычная семья, где недостатки одного компенсируются преимуществами другого.
Стало очень стыдно. Будто бы я посмотрел кусочек очень личной жизни, не предназначенный для посторонних.
Что Карен знает о случившемся?
Карен работала в Гентеке, как и я. Она может помочь.
Уже за этой информацией сюда стоило идти. Если найти Карен Паркер, то при условии её сговорчивости добыча информации может значительно облегчиться. Это не говоря о том, что Мерсер тоже мог что-то ей оставить, как и Дане. Но, конечно, если она не захочет выслушать парня, этой ночью только восставшего из мёртвых, то придётся искать другие подступы к Гентеку.
Но не успел я начать решать проблему представления себя в выгодном свете, как прозвучал взрыв, и я в прямом смысле слова вылетел в окно.
***
Казалось бы, как просто провести элементарную логическую цепочку: если я поглощаю сознания людей, я поглощаю и их знания. Если я поглощаю знания людей, я поглощаю и их навыки. Если я поглощаю навыки людей, я должен уметь делать всё, что умели они, если не лучше. Так?
Я бы страстно хотел обладать такой способностью. Однако, эта цепочка справедлива только отчасти.
Как я уже смог заметить во время спешного расстрела морпехов в доме Даны, я пользовался оружием с тем же успехом, с которым его использует полный профан - то есть, с нулевым. Свою победу я могу объяснить лишь маскировкой знакомого им человека и тем, что выскочил к ним вплотную. И то, мне даже в голову не пришло, что меня может поджидать засада за дверью, которую сразу не увидишь, чем и воспользовался Малкольм для нападения - а ведь это простейший приём внезапной атаки.
К счастью, выгода от поглощения знаний была, в чём я убедился, в свободную минутку поигравшись с пистолетом в доме Даны, пока она сама была занята сборами. Малкольм, несомненно, был опытным пехотинцем, иначе бы его не привлекли к сотрудничеству с Чёрной стражей; для меня это выразилось в том, что даже одного выстрела в его личине мне хватило для обретения определённого навыка стрельбы - только пистолетной и только небольшого. Конечно, я подозревал, что это не предел. Более того, я был практически уверен, что сам факт поглощения знаний человека давал мне некоторую фору в обучении тому, что он знал сам; однако, увы и ах, я всё равно должен был обучаться и прилагать самостоятельные усилия. Пафосную сцену "Я знаю кунг-фу" повторить не выйдет.
К чему это?
Просто падать меня никто не учил.
Извернувшись, перед приземлением я смог расположить ноги внизу головы и даже почти вертикально, прочувствовав встречу с асфальтом во всех подробностях. Колени застонали и сломались, не выдержав издевательства. Мгновением позже грудная клетка мощно поприветствовала колени, и будь я нормальным человеком, я бы мог смело рассчитывать на две огромные гематомы в месте удара.
Но с недавних я потерял право называться так.
Колени вдруг заметно нагрелись и через секунду о травме напоминала только лёгкая скованность, ещё через секунду ушедшая совсем. С грудью было совсем просто - в месте удара защекотало, после чего боль исчезла. Зашипев, я встал и обнаружил, что оставил после приземления след по щиколотку глубиной. Удивлённо порассматривав его, я вспомнил, что решил вылететь из окна во вспышке инстинкта самосохранения. Теперь же, ощупывая отпечаток в асфальте в форме ступней, у меня начали зарождаться смутные сомнения в его необходимости.
- Жив! - раздался вопль из окна моего бывшего дома. Я задрал голову и увидел целящегося морпеха.
С каких пор у меня такие большие окна?
Очнувшись, я выполнил самый полезный приём карате под номером 101 - побежал, петляя под непрерывным огнём винтовки, к которой очень быстро присоединилось несколько её подруг. Похоже, сюда я больше не вернусь.
***
Примерно через сорок минут, меланхолично смотря в окно кафе в облике одного из морпехов, я составлял план дальнейших действий. В первую очередь, абсолютно необходимо найти Карен. Она является ценнейшим внутренним источником информации о Гентеке и с её помощью можно попробовать получить доступ к архиву работ Мерсера, если, конечно, тот вообще существует. Личной привязанности я к ней совершенно не испытываю, в отличие от Мерсера, и, возможно, стоит спрятаться за уже не раз выручавшей амнезией.
Пункт два, нападение. Очевидно, это была засадная команда, однако, почему они не ждали в квартире? Не успели? Сомнительно. Значит, причина в чём-то другом. В любом случае, благодаря задержке я смог пройтись по его дому и восстановить часть воспоминаний. К несчастью, к разгадке меня это не приблизило. Видимо, придётся рыться в мозгах высокопоставленных офицеров.
Я скривился. Ни убивать людей, ни добавлять ещё один голос в свою и так перенаселённую голову мне абсолютно не хотелось. Однако, иного выхода я не видел. Фактически, я находился в осаде - официально я мёртв, неофициально меня немедленно пытаются убить при обнаружении, а моя сестра, вероятно, разыскивается полицией. Я очень надеюсь, что к Карен не подойдут с требованием сдать меня, как только увидит. Однако, надежды мало.
В-третьих, нужно проведать Дану. Она оставила адрес новой квартиры, той самой, которую освободили её друзья, и нужно будет проведать её. Однако, идти туда в своём облике или используя личину погибших морпехов будет неосмотрительно. Значит, нужно искать иной облик. Я скривился снова.
- Ваш заказ, сэр, - милая официантка кокетливо улыбнулась, снимая с подноса кофе с куском мясного пирога. - Что-нибудь ещё?
Я отрицательно качнул головой.
- В таком случае, обращайтесь, когда я понадоблюсь, - она снова улыбнулась и упорхнула, чуть покачивая бедрами.
Я проводил её печальным взглядом. Моё новое тело не дышало и не потело, поддерживая постоянную температуру каким-то другим способом. Но вместе с этим от меня ушёл и рефлекс сексуального возбуждения. Никогда не был импотентом, однако теперь, остро ощущая отсутствие того, что когда-то раньше было, я мог понять их и молчаливо посочувствовать. После осознания этого момента все преимущества тела резко перестали казаться таковыми; захотелось вернуть назад своё такое мягкое и уязвимое, но родное тело.
Впрочем, мне не дано это изменить, по крайней мере сейчас; сожаления бессмысленны. Мне осталось лишь двигаться вперёд и надеяться на то, что я смогу найти больше - или хотя бы столько же, - по сравнению с тем, что оказалось потеряно в прошлой жизни: дом, близких людей, работу... Однако, с висящими на хвосте солдатами это будет сложно сделать. Следовательно, с ними нужно обязательно разобраться, а для этого жизненно необходима хорошая маскировка; фактически, от этого умения сейчас напрямую зависит моя выживаемость, а вовсе не от стальной шкуры или моментальной регенерации.
С этого и начнём.
Завершив обед, я встал, оставив деньги, оставшиеся после посещения квартиры Сандерса, и двинулся в путь. Меня ждали эксперименты.