- Понятно, - пробормотал я. - Налей тогда бурбона попроще.
Бармен протянул руку, не вставая, куда-то под стойку, пошуровал там немного и вытащил на свет стопку с янтарной жидкостью, которую эффектно запустил по стойке в мою сторону. Я молчаливо отдал дань уважения его доведённой до совершенстве экономии движений, подняв стопку в его сторону, и опрокинул в себя её содержимое.
По горлу прошёлся пожар, спустя мгновение утихший, и тёплая жидкость скользнула вглубь, на лету растворяясь во мне. Вот так. И никакого желудка не надо - мгновенная переваривание и утилизация остатков.
Подождав, я констатировал, что алкоголь не имеет никакого эффекта. Вполне ожидаемо, учитывая принципиально иную физиологию. Покачав головой, я от скуки переключился на изучение постояльцев бара.
Очевидно, ценовая политика отеля играла основную роль в наполнении бара; проще говоря, в нём находились в основном мужчины, словно на одно лицо, неопределимого возраста и положения, зато во вполне заметном состоянии опьянения. Были также и несколько девушек органично помятого вида: две из них сидели за одним столом со своими мужчинами, ещё две сидели поодиночке. Заметив мой интерес, одна из них стрельнула в ответ глазами. Я качнул головой. Она надула губы и потешно сдвинула нарисованные брови. Я пожал плечами. Извини, но ты меня привлекаешь только в качестве еды.
Я вздрогнул от неожиданно появившейся мысли. Какого хрена? Перепроверив себя, я убедился, что да, как женщина она меня совершенно не интересует, в отличие от гастрономических целей. Внутренности начала подтачивать незаметная ранее пустота.
- Бармен! - неожиданно севшим голосом крикнул я. Тот обернулся вполоборота. - Мясо у тебя есть какое-нибудь?
- Найдётся, - проворчал он, поднимаясь. - Минут через двадцать будет готово.
- Жду, - пробормотал я, чувствуя подступающий голод. - Только побыстрее. И сделай полусырым.
Минуты тянулись, словно часы. Наконец, бармен стукнул передо мной блюдом с недожаренным мясом. Я набросился на еду, не замечая вкуса, лишь бы утолить сосущее ощущение, из-за которого я был готов растерзать всех, то находился здесь, до последнего человека.
Что со мной? Почему я готов перебить здесь всех до последнего?
Ах, ударило осознание, заставив меня даже оторваться от еды. Я понял.
Кажется, я зомби гораздо больше, чем можно бы предположить ранее.
Я горько усмехнулся. Даже то, с какой готовностью я начал пожирать людей направо и налево, поглотив все до единого тела морпехов в доме Даны, не насторожило меня ранее. Тогда я отмахнулся тем, что нужно было избавиться от тел как можно скорее. Конечно, это отличный метод, но, уверен, можно было придумать массу других, не требующих столь... значительного участия моей силы. Тогда я принял совершенно рациональное решение, порождённое нерациональными причинами. Сейчас я бы с огромным удовольствием вернулся бы в своё тело, пусть даже оно не обладает сверхъестественными качествами, лишь бы снова стать привычным собой. Похоже, настало время смириться со своей природой нечеловека окончательно.
Я положил рядом с недоеденным мясом вилку с ножом и встал, положив деньги за еду. Бармен проводил меня ленивым взглядом и вновь вернулся к телевизору. Горло было нестерпимо сухим, и пока я шёл к выходу, в сознании билась всего одна мысль.
Пора поискать что-то поаппетитнее.
***
В народных сказках и фольклоре вообще очень любят понятие путешествия, в ходе которого герой взрослеет, становится мудрее и к концу осознаёт некую очень простую, но важную истину. Например, что нужно ценить близких. Или что упущенное время не вернёшь. Или другие многообразные, банальные, но фундаментальные ценности, из которых состоит наша жизнь.
Моё путешествие самопознания началось с места, видевшего множество паломников, которые, подобно мне, жаждали определиться с со своим местом в мире после события, перевернувшего их мнение о себ с ног на голову. Многих из них мы теперь знаем под именем Человека-паука, Сорвиголовы и других персонажей комиксов. И то, что являются вымышленными, не влияет на общую фабулусамоопределения, так как их писали те же самые люди, которые окружают нас, выражая через них свои идеи и желания.
Иными словами, я отправился в тёмные переулки искать гопников.
Мои цели , впрочем, были далеки от целей героев; я не собирался ни спасать невинных девушек, ни рисковать жизнью в борьбе с неорганизованной преступностью - я хотел есть. Спеленать щупальцами ничего не понимающего человека и чувствовать, как самая эссенция его жизни перетекает в меня, делая меня сильнее и крепче. Разорвать его пополам, обдавая себя душем из крови и внутренних органов, и впитать их на месте. Сжать его голову до хруста черепа, чтобы ощутить в руках восхитительную мягкость мозга... Одни мысли об этом заставляли чёрную массу внутри меня заходиться в нетерпеливых судорогах.
Сколь мало нужно, чтобы человек потерял своё лицо. Всего лишь превратить его во вместилище новой формы жизни, жаждущей человеческого мяса.
Я шёл по улицам ночного Нью-Йорка, наслаждаясь мыслями о том, что сделаю с первым же найденным преступником, и одновременно проклиная себя за это.
Однако, моим самобичеваниям не суждено было продлиться слишком долго. Невдалеке раздался слабый, приглушенный крик, в направлении которого я тут же свернул. В закоулке за домом передо мной предстала типичная картина завязки сюжета боевика, которой я за обе свои жизни так и не увидел в реальности: два бравых парня вместе с девушкой, причём один споро раздевает, а второй зажимает ей рот ладонью, воровато оглядываясь по сторонам.
- Парни, - голос почему-то прозвучал гулко. - Вы бы оставили девушку в покое, а? Пустите её, и уйдёте с миром.
Первый, занятый молнией на её брюках, отшатнулся, заслышав мой голос, и неловко плюхнулся на задницу. Второй, держащий девушке рот, вздрогнул и от неожиданности позволил девушке вырваться. Бросив на него затравленный взгляд, она ринулась бежать, забыв про брошенную на землю короткую куртку. Я отстранился, давая проход, и вскоре о девушке напоминал только отдаляющийся перестук каблуков.
Я благодушно улыбнулся, предчувствуя скорый ужин:
- Молодцы, парни, отличная работа. Вы звиняйте, но я пойду: девушки, знаете ли, сами себя не спасут.
- Мужик, ты нас за кого держишь? Ты в конец охренел, что ли?! - заорал поднявшийся первый парень, заметно даже в темноте багровея от злости и стыда. - С хера ли тебя просили вмешиваться!
От превратившейся в оскал улыбки лицо грозило треснуть напополам. Как хорошо, что за маской морпеха её не видно.
- Парни, но вы же нехорошо поступили. Попытка насилия карается законом, и если бы тут была полиция, вас бы оштрафовали или даже посадили.
- Да пошёл ты на ... - озверевший от нарочито поучительного тона парень с разбега попытался ударить меня по лицу. Я легко перехватил его кулак и сжал, заставив взвыть. Второй рукой я поднял его в воздух за горло, заставив перейти на хрип.
- Если бы здесь была полиция, то вас бы арестовали, - тихо повторил я. Лицо парня начало стремительно белеть. Испугался? Уже неважно. Ты потерял свой шанс. - Но здесь, к сожалению, только я. Вынужден сказать, что вам не повезло... - сомкнув руку на горле первого парня, я вслушался во влажный хруст его шеи. - Я бы даже сказал, смертельно не повезло...