Отбросив в сторону готовый труп и отряхнув руку, я неспешно зашагал ко второму парню, следившему за мной перепуганным взглядом. Я чувствовал в воздухе запах его страха, резко отдающий мочой.
- Ибо я голоден, - склонившись, прошептал я ему на ухо. Без замаха вбил руку в живот ещё живому мертвецу и всем телом ощутил, как у него внутри что-то ломается. Я позволил отдаться голоду окончательно, и из ладони в животе во все стороны хлынули щупальца, за мгновения превращая человеческую плоть во что-то иное, что-то моё. Несколько секунд спустя он весь целиком стал частичкой меня и влился в моё тело. Вернувшись к первому трупу, я смутно вспомнил, что хотел провести какой-то эксперимент, и ухватившись за эту мысль, с размаху наступил на его голову и провернул каблук, превращая содержимое черепа в кашу. Я вновь отпустил невидимый крючок, и выстрелившие из ноги щупальца окутали тело, очень быстро не оставив от него и следа.
Хорошо. Хорошо, но...мало... Нужно больше... Всех, всех... Дану...
Я взревел, схватившись руками за голову, и рванулся прочь, не разбирая дороги, врезавшись головой в стену. Здесь слишком тесно! Я ударил кулаком по многострадальной стене, огляделся и одним прыжком взлетел на крышу, после чего побежал. Дальше от этого места, дальше от голода. Дальше от себя.
***
Утро нового дня встретило меня на пляже, бездумно созерцающим непрерывный бег волн. Я не знаю, сколько я здесь просидел. Знаю, что несколько раз ко мне подходили, спрашивая, всё ли со мной в порядке. Не помню, что я отвечал. Если меня не забрали в полицию, наверное, это было достаточно убедительно.
Я поднял камень и бросил его в море, следя за ударами по воде. Раз, два, три, четыре, пять... Дальше его поглотила волна.
Только сейчас, сидя на берегу и слушая шум прибоя, я понял, как я устал. Возможно, это никак не сказывалось на моём теле, явно отличающемся от среднестатистического человека, но мой разум был на пределе. Вначале неожиданный переход, произошедший настолько неожиданно, что я просто не уловил момент перехода, считая, что нахожусь, скорее, во сне. Потом встреча с первым человеком, ставшим моей первой жертвой. Я был в сознании, но всё равно воспринимал происходящее как сквозь пелену, действуя, словно бы был героем какой-то игры. Снова смерти. Встреча с Даной. Я не мог воспринимать её иначе, чем свою сестру; видимо, сказывалось влияние предыдущего хозяина тела. После взрыва в квартире я стал подозревать, что сон слишком подробен и затянут. Затем отель и острое ощущение голода. Кажется, я слишком долго и старательно экспериментировал с изменением облика. Затем...
Затем, я сожрал тех неудачливых насильников. Сознательно спровоцировал их на нападение. Играл с ними, как кот с ничего не подозревающими мышками. Издевался, показывая своё превосходство. Самое худшее. Что я до последнего момента действовал полностью самостоятельно, решив пойти до предела, чтобы его узнать. Узнал.
Оказывается, черта невозврата располагается гораздо ближе, чем я думал раньше.
Я ломал голову над тем, как быть дальше. Никогда не обладал сильной волей, поражаясь тому, как офисный планктон из досужей беллетристики умудряется в нужный момент подавлять силой своего характера монархов и полководцев. Да я даже начальнику стеснялся сказать о том, что давно пора повысить мне зарплату! Как парень, который запросто мог сидеть рядом со мной за перегородкой, мог после прибытия в другой мир настолько расти над собой? Эта тонкая, но так глубоко пролегающая линия раздела между реальностью и вымыслом казалась непреодолимым препятствием.
Я не стеснялся признать, что мне было очень страшно жить дальше с мыслью о том, что могу в любой момент сорваться. Если я потеряю контроль над собой, то я причиню много боли окружающим людям.
Но мне самому будет гораздо хуже. Принимая в себя сознания убитых, я непрерывно слышал их голоса, напоминавшие о том, что я их убил. Чаще всего они обвиняли меня. Иногда вспоминали оставшихся родных. Но больнее всего было, когда они сожалели о том, сколько они не успели сделать. В эти секунды я был готов броситься на дно моря, если бы это помогло унять боль. Знание того, что я забрал их судьбы, жгло калёным железом.
Зачем мне жить, если не могут жить они? От ощущения бессмысленности хотелось лечь на пляж и никуда больше не идти. Поэтому я смотрел на прибой.
Груди что-то заворочалось. Уже который раз за это время. Возможно, такой зомби, как я, и не должен существовать слишком долго. Такой вид будет ходячим кошмаром самой изощрённой службы благодаря умению превращаться и поглощению памяти. Неужели это конец? Было бы неплохо. Я бы даже сказал, как раз вовремя.
Как всегда, после минуты неприятных ощущений судороги прекратились. Промежутки между ними уменьшаются. Наверное, это действительно конец. Я уже слышу колокольный звон...
А ведь я действительно слышу звон. Сосредоточившись на судорогах внутри тела, я ощутил что-то непонятное, твёрдое и продолговатое. Именно из-за него я испытывал эти странные ощущения. Чей-то телефон? Я даже ощутил разочарование. Отсроченная смерть казалась более предпочтительным вариантом. Я потянул и одновременно подтолкнул это нечто наружу, и из груди выпала серая коробочка, издающая нетерпеливый звон.
Действительно, телефон. Я взглянул на номер. Нет, не знаю.
И тут я вспомнил бледную, чуть дрожащую после пережитого руку, протягивающую мне этот самый телефон. Беспокойный женский голос, тревожащийся за меня и уговаривающий взять его. Моё неохотное согласие.
Дана. Она ищет меня.
Я сидел на песчаном, уставившись на чужой телефон, и не знал, плакать мне, или смеяться.
Телефон вновь зазвонил, и я дёрнулся, выронив его из рук. Торопясь, загребая песок, подобрал. Очень медленно, боясь сломать, нажал кнопку ответа.
- Да? - будто чужим, сиплым голосом спросил я.
Голосом Алекса Мерсера.
- Алекс! - выкрик был настолько резким, что я отодвинул трубку от уха. - Ты жив! Ты в порядке? Я так боялась, в новостях говорили, что твою квартиру взорвали террористы, но тела не нашли, но я всё равно боялась, ты сказал, что тебя ищут и... - слушая стрекочущую пулемётом речь Даны, я ощущал, что губы разъезжаются вверх сами собой. В груди разливалось горячее облегчение от того, что с ней всё в порядке, и что она беспокоится. Боится не меня, а за меня.
- Дана, - прервал я. - Дана! - она моментально замолкла, было слышно только сбитое дыхание. - Ты сейчас там, где ты говорила?
- Да, я на месте, - неожиданно твёрдо ответила она.
- Хорошо. Я приду к тебе через... - я машинально посмотрел на часы, - полтора часа, может, чуть позже. Никуда не уходи, жди, пока я не приду. Поняла?
- Д-да.
- Хорошо. Тогда... - я замолчал, не зная, что сказать дальше.
Зная. Просто не находя в себе сил это сделать.
Чтобы проложить новую связь здесь, нужно признать, что домой я уже не вернусь. Оставить всё за дверью и жить дальше.