Теперь, держа меня за руки одной рукой, Итан убирает волосы с моей шеи и обхватывает мой подбородок другой рукой. Он оставляет дорожку из поцелуев вдоль моей челюсти, прежде чем добраться до моего рта. Оттягивая мою нижнюю губу большим пальцем, Итан облизывает губы. А потом он начинает поглощать меня, как будто он хищник, а я его добыча.
Его губы впиваются в мои с такой силой и страстью, что я почти теряю равновесие. Но Итан здесь, чтобы поймать меня, прижимая к своей груди. Он берет мою губу и посасывает ее, прикусывая зубами. Мне нравится боль, которая пронзает мои руки. Мне нравится, как он заставляет меня жаждать этой близости. Когда Итан скользит языком по моему рту, я растворяюсь в нем, как будто наши тела слиты воедино.
Я десять лет ждала этого поцелуя. Десять лет этот мужчина не прикасался ко мне так, как я могла только мечтать. Итан больше не мечта. Но идея о том, что мы вместе — не более чем видимость. Уилл никогда не согласился бы на это. Так что, у нас есть только сегодняшний вечер. Одна ночь, чтобы наверстать упущенное за последние десять лет тоски.
Мы остаемся в таком положении до тех пор, пока не погаснут стробоскопы и толпа не утихнет вместе с музыкой. Итан, наконец, отпускает меня, удерживая на расстоянии вытянутой руки. Он изучает мое лицо и качает головой.
— Хотел бы я сделать это десять лет назад, — говорит он. — Я многого хотел бы.
— Я тоже, — признаюсь я. — Почему мы так долго ждали?
Он хмурится, как будто Итан, который был со мной всю ночь, исчез:
— Ты знаешь почему.
Я киваю:
— Уилл.
Больше нечего сказать.
Итан ведет меня наверх за руку, от его прикосновения по всему моему телу пробегают ударные волны, за которыми следует грусть. Теперь, когда у меня был Итан, я хочу большего. Реальность — отстой.
Когда мы добираемся до верхней площадки, то обнаруживаем Уилла, целующегося с двумя блондинками в VIP-зоне. Бутылки с алкоголем стоят на столе, пол усеян бокалами и шейкерами. Что, черт возьми, здесь произошло? Одна девушка прижимается к моему брату, зажав его ноги между своих худеньких бедер. И они оба целуют другую девушку.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — я наклоняюсь к Итану и шепчу: — Они занимаются сексом?
Он склоняет голову набок, как будто не уверен:
— Ммм… я так не думаю. Но кто бы знал, с твоим то братом.
— Может, нам стоит уйти. Это как-то отвратительно. Я не могу оставаться здесь и смотреть, как мой брат трахает случайных телок на публике. Что, черт возьми, с ним не так?
Я поворачиваюсь на каблуках, выскальзывая из хватки Итана, и он подходит ко мне сзади. Он сжимает мои бедра, чтобы удержать меня на месте, наклоняясь, чтобы прошептать мне на ухо:
— Оставайся здесь. Я позабочусь о твоем брате. Не двигайся, ладно?
Я вздыхаю:
— Хорошо.
К сожалению, это не первый раз, когда я вижу своего брата с двумя или даже тремя девушками. Он серьезно мужик-шлюха, и всегда им был. Его популярность у женщин только возросла, когда он стал профессиональным хоккеистом. Уилл десятки раз появлялся в газете с разными девушками. И каждый раз моя мама умирала от стыда. В какой-то степени я тоже.
Но это также делает меня лицемеркой, потому что я практически позволила Итану трахнуть меня на танцполе. Я бы позволила ему это. Это печальная часть. Несмотря на то, что он был груб и агрессивен, я чувствовала его сдержанность. Он не хотел заходить с нами слишком далеко. Его нерешительность была очевидна, и время от времени кто-нибудь из нас оглядывался через плечо, чтобы проверить, нет ли Уилла, напоминая нам, что то, что мы делаем, запрещено. Неправильно. Настолько неправильно, что казалось абсолютно правильным.
Через несколько минут Итан возвращается после разговора с Уиллом с улыбкой на красивом лице:
— Готова идти? Уилл поедет домой с этими девочками. Он сказал не ждать.
— Ох, хорошо.
Он сверкает самой дерзкой из улыбок, как будто у него есть скрытые планы. И тут до меня доходит. На ночь моя квартира в нашем распоряжении. И теперь я улыбаюсь, как гребаная дурочка и выражения наших лиц отражают друг друга.
12
Мия
По дороге на «Убере» обратно в мою квартиру Итан обнимает меня. Но не целует. Мы даже не смотрим друг на друга. Он скользит рукой вверх по моим бедрам и ощупывает каждый дюйм моей обнаженной кожи, заставляя меня прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы успокоиться. Одно дело трогать друг друга в переполненном клубе, но не при закрытой аудитории на переднем сиденье.