Принцу надо было научиться предавать союзников до того, как предадут его самого. Он учел прошлые ошибки, но новый союз был другим. Лорд Иллидан и леди Вайши вели себя с ним покровительственно, немного снисходительно, но были внимательны к нуждам синʼдореев и никогда не приуменьшали их вклада в общие победы.
Их отношение казалось искренним. Как теперь Каэлю узнать, когда они будут готовы предать его? Или, сам неоднократно преданный своими сородичами, Владыка Запределья не станет поступать подло? Впрочем, лояльность лорда Иллидана Пылающему Легиону менялась несколько раз. Или он лишь притворялся их союзником с самого начала. Откуда тогда Каэлю знать, что лорд Иллидан не притворяется сейчас другом синʼдорай?
Само имя этого полудемона предупреждало не доверять ему. Иллидан — «эльфийский огонь», так сейчас люди называли блуждающий болотный огонек, воплощение иллюзорности, опасности, обмана.
Будет ли особое отношение Повелителя Запределья к принцу достаточной гарантией того, что эльфам крови найдется место в новом мире, когда наступит мирная жизнь? КаэльʼТас не знал.
Его эльфы заслуживали лучшего правителя.
Принц презрительно скривил губы. Занимается самоуничижением и раскисает. Это ли достойное поведение для предводителя Мстителей?
***
Террокарский лес
— Мой принц, вон та крепость впереди — это и есть Бастион Аллерии.
Каэль кивком поблагодарил подданного и пришпорил алоперого крылобега, чтобы догнать полудемона.
— Лорд Иллидан, я планирую отправить послов в крепость Альянса. Мы проходим целой армией мимо них уже второй раз, что с дипломатической точки зрения очень некрасиво. Нужно представиться, узнать, не нуждаются ли их эльфы в помощи…
Владыка Запределья, ехавший на огромном сером волке, накрыл широкой фиолетовой ладонью кисть синʼдорея, сжимавшую поводья.
— Хорошо. Но мы не будем ждать возвращения посольства. Пусть нагоняют нас или заберем их на обратном пути. Ты уже решил, кого отправишь?
Каэль попытался освободить руку, но тот лишь крепче сжал ее. Высвободиться, не привлекая внимания окружающих, было невозможно — специальные чары на такой случай существовали, но телохранители и разные заинтересованные лица, специально наблюдающие за принцем, все равно не отвлекутся. Каэлю пришлось смириться. Он сплел заклинание, но больше не вырывался.
— Да. Таладред Светокрад — опытный дипломат, он заключал союз с Альянсом еще во время войны с троллями Амани.
— Вот как. Пусть особо не раздает там обещания.
— Разумеется, лорд Иллидан, — кивнул Каэль, стараясь говорить спокойно. — Таладред не первый раз участвует…
Полудемон перебил его:
— Не напрягайся так, Каэль. Раз ты счел его достойным доверия, значит, так оно и есть.
Принц кивнул и с благодарностью взглянул на собеседника. Лорд Иллидан, конечно, очень странный, но он умеет ободрить. Желто-зеленые огоньки ярко светились сквозь повязку на его лице. Каэлю показалось, что лорд смотрит ему в глаза. Кажется, иллюзию, скрывающую покрасневшие кончики ушей, принцу лучше начать использовать постоянно.
Принц снова попробовал освободить руку из захвата полудемона и опять безуспешно. Ему хотелось прямо сказать лорду Иллидану, чтобы тот отпустил его, но с этого загадочного калʼдорея станется сказать что-нибудь такое смущающее, что никакая иллюзия не спасет. Несколько минут они просто молча ехали рядом. Каэль пару раз бросил быстрый взгляд на спутника, но, увидев на его лице довольную ухмылку, предпочел уделить внимание силуэтам башен крепости, возникшим на горизонте. Знакомая архитектура.
Когда Повелитель Запределья, наконец, соизволил отпустить его, принц вернулся к своим эльфам. С советником Таладредом, бывшим паладином, потерявшим способность призывать Свет после осквернения Солнечного Колодца и избравшим стезю воина, Каэль обсудил детали его миссии еще в Черном Храме. Осталось только предупредить, что в его свиту войдет еще один синʼдорей — Верас Глубокий Мрак.
— Ваше высочество, я настаиваю на своей кандидатуре.
Молот Крови имел привычку говорить спокойным тяжелым басом, от звуков которого хотелось стать меньше, незаметнее и заранее согласиться со всеми условиями.
— Лорд Сангвинар, я уважаю вашу доблесть и опыт, но мы не планируем захватывать Бастион Аллерии, — сообщил Каэль, старательно воздерживаясь от язвительности.
— Сейчас не планируете, а в будущем любые знания могут пригодиться. Я рассмотрю укрепления, намечу возможные места для прорыва. Вы же сами, мой принц, со мной согласны, вы отправляете в крепость этого… разведчика.
Воин с презрением выплюнул последнее слово. Говорят, их отношения с полковником Верасом были отвратительными уже вторую тысячу лет. Впрочем, не только с ним. Генерал Сангвинар ненавидел чародейку леди Каперниан, недавно погибшую предводительницу следопытов леди Сильвану, оставленного присматривать за КвельʼТаласом генерала Терона, а также отлучил от семьи родного брата из-за каких-то личных конфликтов — и это только те, кого далекий от сплетен талассийского двора Каэль смог припомнить. Выносить этого типа долго и без прибавки к жалованию мог только каэлев советник Таладред, да пошлет Солнце ему терпения.
— У полковника Вераса… другое задание.
— Ваше высочество, я продолжаю настаивать.
Да… Каэль понимал и Вераса, и леди Сильвану, и генерала Терона. От занудного упорства лорда Сангвинара уже хотелось совершенно не по-королевски взвыть. Рядом с этим прославленным генералом, героем нескольких войн, твердым как скала и упрямым как казмоданский баран, принц чувствовал себя нашкодившим ребенком. Как бы ответил король Анастериан в такой ситуации?
Принц холодно посмотрел на своего советника и бесстрастно произнес:
— В посольство отправляются лорд Таладред со свитой и полковник Верас.
Каэль отвернулся, показывая, что беседа окончена. И сделал вид, что не услышал тихого «наглый юнец». Встретив в разрушенном КвельʼТаласе Молота Крови, примчавшегося из Штормграда и, как и принц, заставшего лишь руины и остатки некогда великого народа, Каэль был поначалу обрадован. Прежде великого воина он встречал лишь на официальных приемах, близко с ним не общался и о его тяжелом характере представление имел весьма приблизительное. А в Запределье стал тяготиться его обществом.
Боевой опыт и тактические таланты лорда Сангвинара не имели себе равных, давать советы он принимался не часто, но если все же открывал рот, то все должно было быть переделано по его желанию немедленно и без вариантов. Каэль не хотел выглядеть строптивым подростком, идущим наперекор взрослым из одной только вредности характера, но при общении с Молотом Крови с удивлением обнаруживал в себе несговорчивость и такое же баранье упрямство. Да и вообще! Где был лорд Сангвинар со своими советами, когда Каэль принимался за выполнение самоубийственных приказов Гаритоса? Рядом с Каэлем. Ворчал, что его солдаты не умеют строить, яростно бросался в атаку на нежить, располагал магическую поддержку в самых неожиданных для противника местах, но ни единого разу не предложил одуматься и послать проклятый Альянс во главе с Гаритосом к гончим Скверны.
Каэль не собирался перекладывать вину на советников. Он сам — предводитель, он и должен нести ответственность за принятые и не принятые решения. Но отныне принц не забудет, что тысячелетние воины, опытные дипломаты и мудрые жрецы, веками помогавшие его отцу управлять королевством — такие же эльфы, как и все, способные ошибаться, обманываться и проявлять слабость.
Принц направил свое ездовое животное к изумрудному крылобегу Паталеона.
— О, приятная беседа с нашим душкой-генералом! — весело подмигнул принцу ученый. Глаза Паталеона, как и у многих синʼдореев уже приобрели постоянный зеленый цвет, не возвращаясь к прежнему серо-голубому между приемами магического потока. Скоро и бирюзовые глаза Каэля, напоминающие оттенок лунного камня, так нравившийся его матери, тоже станут гореть Скверной все время.