Однако заклинания-блоки и щиты от магии разума не действовали на нежить. Каэль искал заклинание, которое позволяло бы помогать мертвым соратникам освобождаться от контроля некромантов. Леди Сильвана – наглядный пример того, что мертвый соратник не обязательно станет врагом. Для своей цели принц втайне от союзников нашел собственного мага-некроманта, но результатов пока не было.
Теперь Каэль пожелал создать атакующее заклинание. У него уже было несколько приемов такого рода, но все они не соответствовали критерию «мощно». Например, от эффекта полной растерянности, примененного против него при захвате Крепости Бурь, лорд Сангвинар освободился менее чем за пять минут, причем без посторонней помощи. В планах принца было создание аналога очарованию суккубов и сатиров. Заставить живого противника сражаться против своих же, а потом отпустить и позволить осознать содеянное – какой изящный и по-эльфийски вероломный ход. Что-то подобное могли совершить могущественные жрецы. Просто удивительно, что квель’дорайские маги не использовали такой прием.
Как оказалось, суккубы и сатиры не плели заклинаний для очаровывания. Они использовали смесь легких иллюзий, но эффекта затуманивания сознания и подчинения добивались неповторимой природной способностью. Что же касается магии Скверны, многие демоны вообще нередко пользовались ею как шаманы стихией - без формул, на чистой интуиции. Лучшими заклинателями у них считались эредары, а те с Иллидари сотрудничали неохотно. Это категорически не способствовало нормальному изучению силы и разработке новых шаблонов и приемов, так что школа магии Скверны не была научной, да и не являлась школой как таковой. Каэль пытался прогнать силу Скверны по плетениям на основе арканных формул, но результат его не устроил. Теперь он продумывал варианты объединения энергий арканы, Пустоты и Скверны, поэтому усиленно занимался созданием шаблонов для плетений новой магической школы.
Принц посвящал исследованиям все свободное время - только бы не думать о ссоре с лордом Иллиданом. Получалось неважно. Каэль записывал идеи для создания иллюзии, которая усилит влияние очарователя на свою жертву, а в голову упорно лезли мысли о том, что демоническая энергия придала его любовнику некоторые черты сатиров. Означает ли это, что Владыка Запределья владеет их магией? Каэль был уверен, что на него такой силой лорд Иллидан не воздействовал. Иначе принц не мучился бы сомнениями по поводу их отношений, а с радостной улыбкой идиота вешался любовнику на шею.
Похоже, лорд Иллидан сам не мог разобраться кто ему нужен: жрица Тиранда, Каэль или просто кто угодно, лишь бы не чувствовать себя одиноким. Иначе откуда столько недоверия? Но теперь лорд терпеливо ждал его возвращения, не навязывался. Нетипично для решительного и бесцеремонного полудемона, не привыкшего считаться с мнением других.
***
Долина Призрачной Луны
- Что я вижу? Змея в нашей крепости? А вдруг кого-нибудь укусит, а вдруг ядовитая? – насмешливо протянул Верас Глубокий Мрак.
Вот ведь вездесущая зараза! Змея начала уползать, но резкий бросок кинжала отсек голову от тела. Вайши грязно выругалась. Советник наверняка и раньше знал, чья это змея, но ничего не предпринимал. Значит, теперь получил отмашку. Означает ли это, что их союз разорван? Нагайна почувствовала сожаление и что-то похожее на раскаяние. Сложно будет мириться…
========== Глава 14. Последствия. ==========
Долина Призрачной Луны
Три месяца. Вот уже три месяца они общались только по делу. Отчеты и указы в письменной форме, контакты через советников и всего четыре личные встречи. Эльфенок хотел все обдумать. О разрыве отношений не объявил, что внушало надежду. Но о чем можно размышлять так долго? У принца была вся информация о случившемся, Иллидан извинился, разве этого не достаточно для принятия решения? Лорд разрывался между желанием притащить возлюбленного в Черный Храм и не выпускать, пока они не помирятся, и данным себе обещанием уважать решения эльфенка.
Сначала полудемон пытался разузнать о делах и настроении принца через разговорчивую советницу Каперниан, когда та появлялась в Черном Храме. Но она юлила, уходила от ответа. Он не понимал эту женщину и не любил иметь с ней дело. Леди казалась веселой и бесхитростной, эдакая хохотушка, очаровательная в своем нахальстве, но вдруг начинала в какие-то интриги влезать. От мужа ушла, но так и не развелась, и он, бедолага, все еще надеялся, что она вернется. Совсем как сам Иллидан.
Тогда Владыка Запределья вспомнил о шиварре Делриссе, которую когда-то предусмотрительно навязал принцу в качестве личной целительницы. Демонесса исправно отчитывалась перед Повелителем о состоянии здоровья Каэля, так почему бы ей не последить и за другими аспектами его жизни? Мелькнувшую мысль, что подобного контроля принц бы не одобрил, Иллидан решительно отогнал. Вдруг эльфенок зайдет слишком далеко в поглощении магии или какой-нибудь шустрый син’дорей воспользуется их размолвкой и решит утешить принца? Лучше быть в курсе событий и вовремя вмешаться, чем изображать благородство, а потом кусать локти.
Делрисса сообщала, что Каэль часто бывал рассеян, печален и задумчив. Послушно съедал обед, который целительница лично приносила ему прямо в лабораторию или на испытательный полигон. Общался с подданными ровно, недоброжелателей не имел, фаворитов, за исключением уже известных Иллидану Паталеона, леди Каперниан и отбывшего в Квель’Талас магистра Роммата, - тоже.
Из официальных отчетов самих советников принца полудемон знал, что син’дорай достроили и запустили уже четыре манагорна. Теперь добываемая энергия снабжала ботанический сад и накачивалась в кристаллы про запас. Ворен’Таль пытался осложнить жизнь Каэлю, посылая в Пустоверить наемников-диверсантов с заданием сорвать работу манагорнов, так что син’дорай приходилось выставлять усиленную охрану.
Иллидану приходилось лишь стискивать зубы. Шаттрат, как бельмо в глазу, осложнял жизнь всем обитателям Запределья. А’дал и его прихвостни отсиживались за высокими стенами, предпочитая пользоваться услугами наемников и всякой швали, рванувшей в Запределье в поисках приключений на свои задницы. Шаттрат следовало раздавить как наглого таракана, но сейчас, когда ни на наг, ни на эльфов стопроцентно рассчитывать было нельзя, Иллидан не рисковал оголять защиту Черного Храма, отправляя войско к столице противника.
Опальная хвостатая союзница сидела в своем озере и благоразумно не искала встреч с Иллиданом. Сам Владыка Запределья мириться с ней не собирался, по крайней мере до тех пор, пока ситуация с Каэлем не разрешится благополучно. Не открыл портал и не удавил ведьму - и пусть за то спасибо скажет. Он старался не вмешивать личный конфликт в политику, Совет Иллидари контактировать с нагами продолжал. Но доверие было подорвано. Иллидан не мог быть уверен, что вероломные действия нагайны были продиктованы ее личным капризом, а не волей Кил’Джедена.
Полудемон старался как можно больше брать на себя дел своей империи, чтобы не тосковать. Он, Каэль и Вайши за последние годы многое пережили вместе, стали самыми близкими существами друг другу. Иллидан сам не заметил, как стал нуждаться в них не только для укрепления своих позиций в Запределье. Всего двое - эльфенок и змееледи - перестали появляться в Караборе, и крепость стала казаться пустой и мрачной. Унылые тени Черного Храма, досада на свою глупость, отчаяние от собственного бессилия, страх предательства. Все это было всего год назад. Не потерять бы надежду, как после поражения в Нордсколе. Надо только подождать, и принц простит его, а нагайна раскается и придет мириться.
Но сколько уже можно ждать?!
***
«Мой лорд, что происходит в Пустоверти? Мой разведчик выяснил, что принц был сильно ранен. Он вообще на живого не похож, хотя ходит и отдает приказы. Что с ним? Моих посланников в Крепость Бурь не пускают. Вы оба на меня сейчас сердитесь, и ты можешь не отвечать на письмо. Я просто знаю, ты бы не допустил такого, если бы был там. Пожалуйста, выясни, что случилось с Каэлем»
***
Стационарный портал был закрыт с син’дорайской стороны. Иллидан открыл новый и бросился искать принца, сметая посмевшую встать у него на пути стражу. На полпути к покоям Каэля он встретил худого посеревшего эльфа с безумным взглядом, в котором с трудом признал своего любимого. Принц, всегда отделявший себя от окружающего мира кучей зачарованных шмоток, был полураздет. Обнаженная грудь была пронзена кристаллом, испускавшим мощнейшие потоки Скверны прямо в тело Каэля. Эльфенок с трудом стоял на ногах, говорил тихо и невнятно.