Выбрать главу

Я повернулся и направился к выходу. Едва я коснулся дверной ручки, как услышал голос девушки:

— Подожди. Это правда? В тебя стреляли?

— Правда, — обернувшись, ответил я. — И чуть не убили.

В ее глазах опять вспыхнул огонь.

— А ты не обманываешь?

— Нисколько, — сказал я и, как бы в подтверждение своих слов, провел пальцами по пластырю на шее.

Девушка облизала губы:

— Тогда другое дело. На то, что ты так плохо обо мне подумал, я уже не сержусь. Если увижу интересующего тебя человека, сообщу. Сегодня вечером я опять иду в «Монте-Кассино».

— Отлично.

— Тогда до свидания. Кстати, как тебя зовут?

— Шелл Скотт, Сарита.

На лице девушки засияла улыбка, покрывало дрогнуло и сползло вниз, но не до талии, как прошлый раз, а всего лишь обнажив плечи. Мой разговор с продавщицей сигарет на этом закончился. Моя рука все еще лежала на дверной ручке. Я повернул ее, открыл дверь и вышел из гостиничного номера. Таксист подбросил меня к пересечению улиц Хуареса и Луиса Мойи. В полуквартале от перекрестка располагался офис Вилламантеса. Солнце, как обычно по утрам в период дождей, ярко светило. На улицах было оживленно, и все вокруг сияло красками. Вдали, на Сан-Хуан де Летран, высоко над крышами домов упирался в синь неба стальной скелет нового небоскреба. На углу улицы Луиса Мойи прямо на тротуаре сидела старая женщина с лицом коричневого цвета. Перед ней стояла плетеная корзина с маисовыми лепешками. Старуха высоким скрипучим голосом выкрикивала:

— Grandes... grandes...[30]

На улице Хуареса точно такая же старуха, завалившись на бедро перед небольшим противнем, на котором горкой лежали каштаны, раздувала в углях жар, пытаясь довести свой товар до полной готовности.

Я пошел мимо лавок и лотков со сверкающими серебряными украшениями, ожерельями, кольцами, чеканными портсигарами, заколками и брелками с изображениями матадоров и смертельно раненных могучих быков. У небольшого лотка хорошо одетый турист с миниатюрным фотоаппаратом на шее и ярким мексиканским пледом, видимо только что купленным, торговался с продавцом, желая купить еще и кожаный бумажник. На каждом шагу мужчины, женщины и дети торговали неизменными лотерейными билетами. На этот раз максимальный выигрыш равнялся миллиону песо, что составляло восемьсот тысяч американских долларов. Молодой мексиканец щелкнул передо мной фотоаппаратом и тут же, не спрашивая, нужен ли мне снимок, протянул квитанцию. В одной из лавчонок заверещал попугай, на порог грациозно вышла кошка и спокойно улеглась греться под солнцем. Утро было чудесным, свежим и бодрящим. Сочные краски радовали глаз. Именно в такие дни испытываешь неистребимую жажду жизни.

Контора Вилламантеса находилась в середине квартала и помещалась в здании «Эдифисио риал». Пройдя мимо подслеповатого мужчины, державшего перед собой рекламу лезвий фирмы «Жиллетт», я вошел в здание, сел в лифт, поднялся на третий этаж и подошел к двери с цифрой восемнадцать. На двери висела табличка с надписью по-испански: «Villamantes. Exportadora e Importadora, S.A.».[31]

Я открыл дверь и вошел в контору.

Глава 12

Войдя в контору, я остановился и увидел два письменных стола, один был расположен в глубине комнаты, прямо напротив входной двери, а второй — слева от меня. За столом напротив склонился молодой мексиканец, который что-то писал. Неподалеку от его стола находилась дверь, застекленная матовым стеклом. Она была закрыта.

За вторым столом сидела женщина лет сорока, с кислой миной на лице, будто она только что откусила лимон. Она взглянула на меня, поправила на носу очки без оправы и приготовилась слушать.

— Могу ли я видеть мистера Вилламантеса? — спросил я.

Женщина покачала головой и по-английски ответила:

— Его нет.

— Он мне нужен. Когда он вернется?

— Не раньше чем через неделю. У него отпуск.

— Понимаю. Огромное спасибо. А где я могу его найти?

Она, поджав губы, удивленно уставилась на меня:

— Не знаю. Он же в отпуске. Возможно, поехал в Акапулько, а может быть, в Фортин-де-ла-Флорес. Я не уверена.

— Понимаете, я к нему по очень срочному делу. Такая важная сделка... Я о ней уже с ним говорил.

— Ваше имя?

— Блум, — выпалил я первое, что пришло мне в голову. — Сэм Блум.

Женщина еще плотнее сжала губы, выдвинула ящик стола и прошлась пальцами по ящичку с белым карточками:

— Он с вами не разговаривал... мистер Блум.

— Должно быть, сеньор Вилламантес просто не поставил вас в известность.

— Вероятно, — ответила она и сморщилась еще больше.

Я бросил взгляд на закрытую дверь с матовым стеклом. Парень, сидевший рядом с ней, поднялся из-за стола и подошел ко мне:

— Зачем он вам нужен, amigo?

— По делу, — ответил я и бросил укоризненный взгляд на сотрудницу, которой успел дать кличку Прокисшая Простокваша, — и весьма важному. Я даже готов заплатить тому, кто скажет мне, где найти сеньора Вилламантеса. Надо срочно завершить сделку.

Молодой мексиканец слегка улыбнулся и покачал головой.

— Ничем не могу помочь. Приходите через неделю, — сказал он.

Я снова бросил взгляд на стеклянную дверь, глубоко вздохнул и решительным шагом направился к ней. Парень едва успел схватить меня за рукав.

— Прочь с дороги! — отмахнулся я.

Тот удивленно уставился на меня, поджал губы и отступил. В соседнем кабинете действительно никого не было. Убедившись в этом, я вернулся в приемную. Клерк с Прокисшей Простоквашей сидели на своих местах. Не в силах больше сдерживать эмоции, я бросил им раздраженно:

— Спасибо, товарищи.

Парень начал было медленно подниматься из-за стола, затем, видимо передумав, сел обратно на стул, и на его лице появилась натужная улыбка. А моя Прокисшая Простокваша окончательно прокисла.

Я вышел на улицу Хуареса, и, дойдя до угла, оглянулся, и посмотрел на окна конторы Вилламантеса. С третьего этажа здания сквозь стекло на меня смотрел молодой мексиканец, сотрудник торговой конторы. Я махнул рукой проезжавшему поблизости таксисту, и тот повез меня к дому Амадора.

На встречу с гидом я опаздывал всего на несколько минут. Я очень надеялся на него. С таким тараном я мог пройти куда угодно и раздобыть любые сведения. Еще один, кого мне предстояло прощупать, был капитан Эмилио.

Расплатившись с таксистом, доставившим меня на улицу Сарагосы, я вошел в подъезд дома, где жил Амадор. Проходя мимо консьержки, женщины средних лет, я шутливо «сделал тете ручкой» и зашагал по цементным ступеням. Чтобы попасть в квартиру моего приятеля, надо было преодолеть один лестничный марш, пройти по коридору и свернуть за угол. Поднявшись на этаж, я уже было зашагал по длинному коридору, как тут в другом его конце, в футах пятидесяти от меня, из-за угла появился Амадор. Что-то в его облике встревожило меня. Поначалу я даже сомневался, он ли это, но вскоре понял, что он. Выйдя из-за угла, Амадор остановился, вытянул правую руку и оперся ею о стену, затем правой ногой сделал неуверенный шаг вперед и прижал к груди левую руку. Сделав следующий шаг, он зашатался и чуть было не упал.

Я со всех ног кинулся к нему.

— Амадор! — закричал я. — Что случилось?

Гид, вытянув перед собой дрожащие руки, словно слепой, стоял, качаясь, посреди прохода. Я подскочил к нему и замер. Сердце в моей груди дрожало как овечий хвост. На виске Амадора виднелась рана, через всю щеку тянулась узкая полоска запекшейся крови.

— Амадор! Что произошло?

Выражение его глаз потрясло меня. В них я увидел леденящий душу панический страх. Такое можно увидеть только в фильме ужасов. Рот Амадора был открыт, а широко раскрытые глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он похлопал меня по груди и уронил руки. Из его рта вырвался слабый хрип, а следом — булькающие звуки. Ноги Амадора подкосились, и он стал оседать. Он опустился на одно колено. Я подхватил его и почувствовал, как его тело сотрясается от озноба. Голова гида откинулась набок, его глаза, медленно описав окружность, остановились на мне.

вернуться

30

Большие (исп.).

вернуться

31

«Вилламантес. Экспорт и импорт, Лтд.» (исп.)