Толпа на террасе зааплодировала. Анна повернулась к Иэну:
— Это было весело!
Краем глаза она заметила, как пламя взметнулось вверх от маяка. Она подпрыгнула и схватила Иэна за руку. Когда она поняла, что делает, то сразу отпустила его руку. Он просто улыбнулся и снова обратил ее внимание на маяк.
— Не пропустите большой финал.
Маяк, казалось, горел, но это была иллюзия, созданная реалистичными проекциями на внешних стенах здания. Музыка заиграла снова, и еще больше фейерверков осветили небо ярче солнца.
— Теперь это конец, — невозмутимо произнесла Анна.
— Это конец, — согласился Иэн. — Впечатляет, хотя они сильно перерасходовали средства, а окупаемость инвестиций отсутствует. К тому времени, когда шоу окупится, технологии устареют, и денег придется тратить еще больше.
Когда он повернулся к ней, на террасе зажегся свет. Его взгляд скользнул по лицу Анны.
— Я так понимаю, вы не согласны? — спросил Иэн.
— Инвестиции — это нечто большее, чем доллары и центы.
Некоторые считали, что родители Анны просто продавали мебель. Но Анна знала лучше. Они продавали комфорт для семьи.
Семья. Марица сказала, что Анна должна поговорить с родителями. Но девушка все еще не могла поверить в то, что прочный фундамент, на который она опиралась всю свою жизнь, пошатнулся. Ее родители все еще были ее родителями. Ее прочный фундамент все еще стоял. Ее сердце безоговорочно знало эту истину.
Ее мозгу, с другой стороны, требовалось больше времени. И это была настоящая причина, по которой она оказалась в Калифорнии.
— А как насчет радости? Восторга? Шоу создает воспоминания, и они бесценны. — Она махнула рукой в сторону восторженной толпы по другую сторону бархатных канатов.
— Видите детей? Они будут вспоминать о сегодняшнем вечере, когда станут вдвое старше меня.
Иэн смотрел на нее так, будто она превратилась в единорога.
— Интересный аргумент.
— Интересный? — Анна взяла кружку с какао. — Вы хотите сказать мне, что никогда не думали о тематических парках как о местах счастья?
— Теперь я понял, что вы шутите. Это просто маркетинг.
Она рассмеялась.
— Я не думаю…
Внезапно маленький ребенок на бегу врезался в Анну. Ее колени подогнулись, и она пошатнулась, а сорванец отскочил от нее и убежал. Прежде чем она успела даже воскликнуть, большие руки Иэна уже подхватили ее за локти и удержали в вертикальном положении. Ее руки обвили его плечи, и она прижалась к нему.
От него пахло даже лучше, чем от его пиджака.
Анна отстранилась, внезапно осознав, что это уже второй раз менее чем за полчаса, когда она прижимается к нему. Даже не спрашивая его согласия. Ее взгляд остановился на Иэне. Он разозлился? Нет, его глаза потемнели от беспокойства.
— Вы в порядке? — спросил он.
Она кивнула, ее дыхание успокоилось.
— Я в порядке…
Но нет. Она была не в порядке. Она принюхалась и посмотрела вниз.
Когда ребенок толкнул ее, кружка с какао опрокинулась и выпала из ее рук. Теперь красивый пиджак Иэна был заляпан коричневыми пятнами.
— О нет! — Она схватила стопку салфеток с ближайшего стола и принялась стирать какао. — Не волнуйтесь! Я отдам пиджак в химчистку и верну вам.
Он покачал головой:
— Я выезжаю из отеля рано утром. Мое утро занято, а потом я лечу на конференцию в Гонконг. Мой помощник отнесет пиджак в химчистку, когда я вернусь на следующей неделе.
— На следующей неделе? Нельзя оставлять такие пятна. Шоколад и молоко разрушают волокна. Я могу отправить его вам по почте после химчистки.
Он пожал плечами:
— Это просто пиджак. Не нужно так беспокоиться.
Просто пиджак? Она провела пальцами по ткани. Шелковая подкладка скользила по ее коже, вызывая сладостную дрожь. Если бы у нее был такой пиджак, она бы ничего под ним не носила, чтобы подкладка могла ласкать ее, как самый нежный любовник на свете.
— Вы сказали, что выезжаете завтра. Вы гость в этом отеле?
Иэн сощурил глаза.
— Да!
— Я тоже. В поездки я всегда беру с собой средство для удаления пятен. Это такое чудо! Если позволите, я попробую убрать эти пятна, а затем принесу вам пиджак. — Она провела пальцами по тонкой шелковистой ткани. — Жаль, если эта прекрасная ткань будет испорчена. Мериносовая шерсть, я думаю.