Выбрать главу

Вокруг, куда ни глянь, красота. Надежде этот комплекс очень нравился и люди, работающие в нем. Нравилось, насколько глубоко, до самых тонких мелочей все здесь продумано, устроено, спланировано, как слаженно и точно работает этот организм, какие интересные и талантливые люди тут трудятся, и ведь кое-кто из них даже переехал из Москвы. А потому что платят достойно и уважение выказывают к их труду.

Да что это она?! Чего это вдруг о пансионате-то взялась размышлять? От досады Надюха аж головой тряхнула! И вздохнула горемычной старушкой, понимая, что таким вот образом избегает главной проблемы, ради которой и задержалась здесь. Да уж, как ни оттягивай момент и ни прячься, но встречаться с Казариным придется, и подумать об этом надо срочно.

Она вздохнула еще разок, вернулась к столу, ухватив кресло за спинку, перекатила его к окну, села и еще раз обвела взглядом открывающуюся потрясающую картину.

М-да, и что, скажите на милость, ей делать с Даниилом Казариным?

Ну, положим, она-то с ним поделать мало чего может, а вот он с ней…

Надюша Петрова непременно хотела учиться и жить в городе Москве.

Вот только там, и больше нигде! Хотя Благовещенск, в котором родилась и выросла, она очень любила, и все-все в нем ей нравилось, но Москва запала в ее детскую душу в десять лет. Тогда класс, где училась Надя, возили на экскурсию в столицу во время зимних каникул. Надежду потрясло все, что она увидела, – Красная площадь и Большой театр, ЦУМ, ГУМ, Тверская улица, Садовое кольцо, цирк, кинотеатр «Россия», Третьяковская галерея, Пушкинский музей… Все-все-все!

Вернулась она домой, бросила сумку на пол и с порога решительно объявила деду:

– Москва – это мой город! Буду жить там!

– О как! – усмехнулся столь сильному заявлению Максим Кузьмич.

А внучка принялась торопливо объяснять, размахивая руками, посверкивая восторженно глазами, возбужденная, взволнованная, – терпела же всю дорогу, пока доберется и объявит о таком важном! Так и ходила за дедом два дня кряду и рассказывала, рассказывала… Максим Кузьмич не останавливал Надю, все посмеивался эдакому энтузиазму, кивал, посчитав, что проще правильно использовать столь сильное увлечение внучки, направив его в нужное русло.

Они жили вдвоем с пяти Надюшкиных лет, Надя звала деда папой и поверяла ему все свои радости-горести и даже какие-то девчоночьи тайны, а он любил ее безмерно, называл нежно Нюшей, старался не совсем уж безрассудно баловать и хорошо знал и понимал характер внучки, чтобы мудро направлять ее сильные порывы и желания, например такие, как гвоздем засевшее в мозгу стремление поселиться в Москве.

Да пожалуйста, поддержал он, только путь в столицу один – поступить в вуз.

Что нужно для этого? Правильно – великолепно учиться, желательно лучше всех.

А буду! Сказала Надюшка и принялась учиться лучше всех. Старалась изо всех сил и серьезных устремлений, не потерявших актуальности с годами, а ровно наоборот, лишь укрепляясь в намерении стать жительницей столицы нашей Родины, вступив, таким образом, в миллионные отряды девочек страны, мечтающих о том же и с такой же горячей целеустремленностью. Которая, всем известно, как правило, разбивалась об обыкновенный быт, просеивая, как сквозь сито, миллионы желающих, оставляя тысячи, устремляющихся в манящую другой – дорогой, богатой, европейской – жизнью Москву. А там уж и реальность пережевывала амбициозных девочек и выплевывала большую половину из них назад по родным домам.

Бывают такие детки, которым учеба дается тяжеловатенько – усидчивостью и упорством с зубрежкой, но которые настолько стремятся быть первыми, побеждать и преодолевать, что станут учить и учить. Есть такие. Интересно, что недавно ученые-социологи, проводившие многолетние исследования, выяснили, что, оказывается, практически все отличники и медалисты относятся именно к этой категории детей – упорных зубрилок. И совсем небольшой процент из них – это просто одаренные дети. А вот к середничкам-хорошистам относятся практически все блестящие умы и гении. Все дело в том, что такие детки не могут вписаться в определенные рамки и установленные правила, их восприятие мира и приложение к нему своих способностей простираются гораздо шире.