Шок и осознание произошедшего заставили меня прилипнуть к стулу. Открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить и слова. Переводила взгляд с одного на другого и не верила.
И опять же спас ситуацию Виктор, подняв бокал с вином и крикнув:
– Ура!
Все начали чокаться, радостно поздравлять друг друга, а я почувствовала себя лишней на празднике жизни.
– Ну, а вы когда планируете пожениться? – донёсся до меня расслабленный голос уже изрядно выпившего маминого женишка.
«Какое твоё дело?!» – подумала, но не стала озвучивать, потому что по-прежнему дико злилась и ничего не могла сказать.
– Когда Надя будет готова выйти за меня замуж, – невозмутимо ответил Виктор.
Ну, это слишком! Соскочила с места, слегка запуталась в пышной юбке, чуть не упала и выбежала из кухни.
Эмоции, которые наполнили меня, мне не нравились. Захотелось кричать, плакать и крушить всё на своём пути. Еле сдержалась, выскочив на балкон, и желая остыть.
Куда угодно, лишь бы подальше отсюда…
Не долго была одна. Дверь балкона отворилась, и передо мной предстал Виктор. От него так и веяло спокойствием и теплом, и невозможно было догадаться о чём он думает. Злится ли на меня за мою выходку? Я ведь сбежала, когда мужчины начали обсуждать замужество.
– Пшеничка, волнуешься? – ухмыльнулся он, а я лишь повела плечами.
Виктор, без всяких церемоний, присел рядом. Он не спрашивал разрешения, просто делал. Очередная его маска с желанием понравиться моей маме спала, и парень стал собой. Нахальный, самодовольный, бесячий, но, блин, мой.
– Ты же понимаешь, что я всё равно на тебе женюсь? – дьявольская улыбка зажглась на лице. На лбу ясно читалось, что я никуда от него не денусь. – Я хочу жениться на тебе этим летом, поэтому ты пока подумай, осознавай и готовься.
Нахмурилась, скрестив руки на груди. Моего мнения никто не спросит?
С другой стороны, догадывалась, что взбесило меня совсем не это. Тогда что?! Я не знала ответа. И даже не хотела знать.
– Но мне кажется, что куксишься ты не из-за меня, – внезапно выдал Виктор, а я поражённо уставилась на него. – И я даже знаю, что с тобой происходит.
– Ну-ка, удиви.
– Ты ревнуешь, – совершенно спокойно выдал он.
– Что?! – возмутилась, не скрывая раздражения. – К кому это?!
Никогда не умела ревновать. Обычно прерывала любые отношения, если видела явный интерес спутника к другой персоне. Возможно именно поэтому несколько лет назад мы не стали встречаться с Виктором.
– Не меня, – уточнил парень. – Маму.
Смысл слов дошёл не сразу. Резко стало стыдно. Похоже, я и правда вела себя, как последняя дрянь, не дав Борису не малейшего шанса. Весь обед выискивала у него возможные недостатки. Но разве это ревность?
Как у Виктора получалось понять меня даже в те моменты, когда сама не осознавала свои поступки и эмоции?!
– Похоже, уход отца ударил по тебе гораздо сильнее, чем ты думаешь, Надь. У тебя плохо с доверием к лицам противоположного пола. Ты стараешься этого не показать, но это всё равно заметно.
– Он поиграется с моей мамой, а потом бросит, разобьёт ей сердце и… – всхлипнула, не в силах бороться с подступающими эмоциями.
– Надь, она взрослая девочка. Ты же, несмотря ни на что, доверилась мне? Позволь и ей совершать собственные ошибки, любить и быть любимой. Для неё на твоём отце свет клином не сошёлся. Да и ты взрослая девочка, чтобы принять отчима.
Замерла, уставившись на Виктора. Столь проникновенная речь, такие правильные слова… А я ведь и правда вела себя, как эгоистичная тварь. Я больше не маленькая девочка, а мама имеет право строить свою личную жизнь.
Поднялась, направившись к выходу из балкона. Надо бы извиниться перед будущим родственником, пригласить его в кафе, пообщаться наедине… В общем, дать шанс стать вторым папой.
– Ну, и ты же позволишь мне остаться переночевать? Очень хочется снять с тебя это голубое платье и делать с тобой всю ночь всё, что захочу, – внезапно я оказалась на коленях у Виктора.
– Эй! – возмутилась, почувствовав, как приятное тепло предвкушения разливается по всему телу. Чёрт бы подрал Виктора, который менялся каждую секунду. Так бы и изнасиловала бедного мальчика прямо на балконе.
– Будешь сопротивляться? – хмыкнул Виктор, и страстно поцеловал меня в губы. Вот, ведь, гад, а! – А я ведь тебя люблю любой.
Ауч. Нечестный приём. Очень нечестный.
Глава 45
Вдоволь нацеловавшись, мы вернулись на кухню, где застали маму и дядю Борю не менее страстно целующимися. Они тут же отстранились друг от друга. Мама покраснела.