"Ты позвонила мне, чтобы похвастаться тем, что действовала за моей спиной после того, как я предложил тебе спасательный круг, или чтобы похныкать о том, что не можешь выбрать школу? В любом случае, делай это быстро — у меня нет времени".
"Лоренс, перестань быть мудаком".
"Ладно. Чего ты хочешь?" Его голос возвращается к своему обычному бесстрастному тону.
"Мне… мне здесь очень нравится. Но было бы глупо не поступить в театральную школу? Это могло бы открыть для меня гораздо больше дверей".
"Совершенно глупо. Собирай вещи, садись на ближайший рейс домой и избавь себя от дальнейшего развращения".
"Лоренс! Я серьезно", — хнычу я.
"За тобой так трудно угнаться. В одну минуту ты говоришь о яхте, в другую — о театральной школе, а теперь, что, ты не хочешь идти туда? Что изменилось с тех пор, как мы разговаривали в последний раз?" Он делает секундную паузу, и я задумываюсь. "Сара рассказала мне о твоем парне. Это он? Он снова с тобой мил?"
"Нет!" Я заткнула его, но знаю, как это звучит. "Он никогда не был… Ты меня бесишь, ты знаешь это?"
"Ммм, мне кажется, ты влюбилась в кого-то и хочешь отказаться от своей мечты ради него. Опять же. Я уверен, что этот твой мальчик сейчас очень мил с тобой, но не стоит из-за него все бросать. Ты уже делала это однажды, и все пошло не так, как тебе хотелось бы, не так ли?"
Мой желудок скручивается в узел, когда я вспоминаю, как идеально, как мне казалось, все складывалось с идиотом… пока не сложилось.
Лоренс, должно быть, понял, что попал в самую точку, потому что его подход смягчается. "Честно говоря, я не уверен, что для тебя правильно, Лиз. Это можешь решить только ты. Но что бы ты ни выбрала, ты должна быть уверена, что это правильное решение для тебя и твоего будущего, а не для его".
Ненавижу, как хорошо он меня знает.
"Ты все еще там?" — спрашивает он, когда я ничего не отвечаю.
"Да. Извини, просто мне слишком легко говорить, зная, что мне больше никогда не придется работать на тебя".
"Это никогда не было правильным вариантом".
Я игнорирую его. "Ты ужасный босс".
"Я знаю".
"Ты должен что-то с этим сделать".
"Нет. Я все делаю как надо".
Конечно, он так и думал.
"Я никогда не позволил бы тебе там устроиться, Лиззи. Ты всегда была способна на большее, чем быть помощницей своего дерьмового брата".
Впервые за много лет мой брат заставил меня улыбнуться.
"Да, ты дерьмовый".
"Горжусь тобой, дурочка".
"Пока, неудачник. Спасибо."
"Что это было? Благодарность? Лиззи, я…"
Я кладу трубку и надеюсь, что он еще долго будет повторять про себя, пока не поймет, что я его не слушаю.
Так что, похоже, в моем списке есть еще одна вещь, которую я должна выполнить — с небольшой поправкой:
Даже не думай о встрече с любовью всей своей жизни.
Лежа в постели с Оскаром в ту ночь, я чувствую себя мошенницей.
"Что случилось, сверчок?" Его слова согревают мою шею.
Несмотря на все усилия вести себя как обычно, я чувствую себя не в своей тарелке. Мои ноги не шевелятся. Я не могу понять, стоит ли паниковать из-за того, что меня поймали, или радоваться тому, что я с эмоционально умным и внимательным парнем (не говоря уже о чертовом боге секса, который умеет петь!). В итоге я не делаю ни того, ни другого, предпочитая солгать.
"Просто тоска по дому, я думаю".
Я должна сказать ему. Не хочется держать это в себе, но он столько раз дергал за ниточки, чтобы все получилось, что я не могу просто бросить это ему в лицо. Ему было бы так больно узнать, что я даже рассматриваю возможность бросить его и эту новую жизнь, которую мы создали для себя. Мне больно, и только я в силах остановить это.
Всего месяц назад я поклялась, что больше никогда не отпущу его, и вот уже начинаю нарушать это обещание.
Он целует мою голую кожу.
"Я могу что-нибудь сделать?"
Я качаю головой, целую обхватившую меня руку и прижимаюсь к нему поближе. Все, чего я когда-либо хотела, — это быть достаточно хорошей, и теперь, когда выясняется, что это так, я жалею, что не была такой.
Я все еще не подписала контракт больше недели спустя, и я надеюсь на Бога, что Оскар не знает об этом. Хотя если и знает, то не подает виду.
На этот раз Лоуренс действительно залез мне в голову. Но дело не только в нем. Судя по тому, что говорила Тара, и по рассказам актеров, с которыми я здесь познакомилась, жизнь в свете прожекторов не кажется мне такой уж и страшной. И все же… я не могу не задаваться вопросом, а может, для меня все было бы иначе? Может быть, они все слишком высоко ставят свои цели, и если я подойду к этому с другим настроем, то меня вполне устроит просто быть в хоре. Я буду считать себя счастливчиком и возьму все, что смогу получить.