"Так почему ты нервничаешь?"
Хор грохочущих колесиков чемодана сбивает меня с толку. Я поворачиваюсь и вижу группу людей, которые выходят из отеля и направляются к нам. Мы уходим с их пути, и мой взгляд следует за ними к автобусу, который, кажется, чудесным образом появился из воздуха, несмотря на мое пристальное внимание к каждому автомобилю, подъехавшему к отелю за последние двадцать минут. Пока водитель открывает багажные отсеки, из автобуса выходит приветливая женщина, держа в руках планшет с логотипом корабля.
Я собираюсь нарушить молчание, но Том меня опережает.
"Кажется, мне пора".
"Подожди. Ты…?"
У меня в голове крутятся вопросы. Я указываю на автобус, не зная, что спросить первым.
"Да. А ты…?» Шок в его голосе совпадает с моим.
"Да".
"Из какого отдела?" — спрашивает он.
"Развлечения", — гордо отвечаю я. Я бы переспросила, но я уверена, что уже знаю его ответ, и теперь он улыбается от уха до уха.
Последние несколько недель, и особенно последние двадцать четыре часа, я очень старалась произвести хорошее впечатление на сотни людей, с которыми мне предстояло познакомиться в течение следующей недели или около того. Не то чтобы я испытывала острую потребность понравиться или быть принятой, это никогда не беспокоило меня раньше, но если я собираюсь застрять на этом корабле на полгода, то мне стоило найти общий язык хотя бы с одним человеком. Однако то, что я нашла этого человека еще до того, как мой рабочий день технически начался, ничуть меня не успокоило. Напротив, мое облегчение омрачается негодованием по поводу того, как он мне нравится, а теперь, когда мы стали коллегами — причем близкими — он сразу же становится недосягаемым.
Мы перестраиваемся в конец небольшой очереди, оба подавляя улыбки. Когда мы оказываемся у входа и женщина отмечает наши имена, водитель помогает нам с чемоданами, и мы забираемся на борт. Усаживаясь в кресло, я стараюсь не обращать внимания на покалывания, когда рука Тома касается моей.
"Элизабет, да?" — поддразнивает он, указывая жестом на женщину, которой я назвала свое имя, и я вздрагиваю. Он явно меня подслушал. Мне никогда не нравилось мое полное имя. Не думаю, что оно мне подходит, как и всем остальным.
"Значит, родители назвали тебя в честь королевы. Обожаю британцев".
Он хихикает про себя, а я наполовину ожидаю увидеть, как моя расчлененная левая нога болтается на тротуаре, когда мы отъезжаем.
Я искала фотографии корабля в интернете, но ничто не могло подготовить меня к тому, каким чудовищно огромным он окажется вблизи. На пятнадцати пассажирских палубах он вмещает почти 5 000 пассажиров и 1 500 членов экипажа. И каким-то образом эта штука все еще плавает.
После длительного процесса регистрации, включающего в себя проверку безопасности, подгонку формы и фотографирование на документы — результаты которого я с ужасом жду — мы наконец-то готовы отправиться в свои каюты. Первым делом мы натыкаемся на каюту Тома. Он прижимает ключ-карту к сенсору на двери, и его плечи вздымаются от волнения. Он входит, где его дружелюбно встречает шотландский сосед по комнате — Дэниел, чья широкая улыбка расплывается по его щекам, когда он приветствует меня. Я вижу, что Том с трудом понимает его, потому что он слишком долго выдерживает паузу, прежде чем ответить на вопрос Дэниела "Как дела, приятель?" простым "Да".
Мы с Дэниелом обмениваемся забавным взглядом, и я оставляю их наедине, отправляясь на поиски своего нового дома.
Оставшись в одиночестве впервые с момента приезда, я ощущаю тревогу. Судя по номерам наших комнат, я думала, что мы будем находиться всего в нескольких дверях друг от друга, но я хожу по кругу уже, кажется, целую вечность. Это место похоже на лабиринт. Я даже разочаровалась, что Дэвид Боуи со своей выпуклостью не появился, чтобы подразнить меня поющими куклами.
Когда я наконец оказываюсь за дверью, я успокаиваюсь, готовая принять в свои объятия что угодно и кого угодно в этой комнате. Мигает зеленая лампочка, сопровождаемая слабым звуковым сигналом, и я осторожно ступаю внутрь.
Здесь пусто. Каюта обжитая, но не грязная. Судя по одежде, наброшенной на лестницу, похоже, что верхняя койка уже занята. Облом. С другой стороны, нижняя койка, похоже, была приготовлена для меня. Похоже, мне не нужно было брать с собой постельное белье. Добавлю это к списку вещей в моем чемодане, о которых я уже жалею.
Пока комната свободна, я пользуюсь возможностью подглядеть за своей соседкой. Она прикрепила несколько фотографий на стену у своей кровати с помощью магнитов. На первой фотографии изображена ее семья, сгрудившаяся на диване в одинаковых рождественских джемперах. Черт, а ее брат горяч. По крайней мере, я думаю, что это ее брат. Здесь определенно есть семейное сходство.