- Это многое усложняет, - прошептала Брай.
- Что именно?
Брай поняла, что высказала свою мысль вслух. Что он подумает, если узнает о ее планах?
- Работы в поместье не ограничиваются одним домом, - осторожно произнесла она.
- В названную мной сумму входит и ремонт конюшен. Брай очень надеялась, что так и будет. Деньги, которые потребуются Люку, составляют огромную сумму. Но есть вещи, которые ее отчим никогда не одобрит даже с санкции Другого янки.
- Надо провести кое-какие усовершенствования.
- Какие еще усовершенствования?
- Это вас не касается.
- Не касается? Но тогда как же я...
- Вам не придется отвечать за это. - Брай раздражал их разговор. - Вся ответственность будет лежать на мне. - Она поняла, что Люк обиделся. - Что с вами? Вы со мной не согласны?
- Я не позволю подвергать риску дело, за которое взялся. У меня договор с вашим отчимом, а не с вами.
- Как вы недавно правильно заметили, этот договор вы получили благодаря мне.
- И я благодарен вам за помощь, но это не значит, что я позволю вам манипулировать мной. Ваш отчим предупреждал меня, что вы будете требовать от меня денег. Ведь речь идет об этом, не так ли?
Брай промолчала.
- Он ожидал от вас чего-то в этом роде. Вы поступите правильно, если откажетесь от своих планов..
Брай уже просто не могла сидеть на месте и вскочила. В своей поспешности она наступила на один конец одеяла, узел под мышкой развязался, и не успела она опомниться, как одеяло сползло до талии.
Люк, все это время наблюдавший за ней, не мог отвести восхищенного взгляда от совершенной округлости ее грудей под мокрой, прилипшей к телу рубашкой.
Брай от смущения застыла на месте и испуганно посмотрела на него. Люк осторожно протянул руку и, не отрывая взгляда от широко распахнутых глаз Брай, поднял одеяло и крепко завязал узел на ее груди.
- Я не собираюсь передавать наш разговор Фостеру, - продолжил он как ни в чем не бывало. - И я сдержу свое обещание, если вы не вынудите меня его нарушить. Вы меня понимаете?
Прерывисто вздохнув, Брай кивнула.
***
На следующий день, рано утром, Оррин отбыл в Чарлстон. Брай отнеслась спокойно к тому, что Лукас поедет вместе с ним. Разве она не говорила ему, что он должен будет туда вернуться? Тогда он казался разочарованным, но, когда Оррин предложил ему ехать с ним, не стал отказываться. Лукасу в любом случае надо было на недельку туда съездить, чтобы встретиться с поставщиками и подписать с ними контракты. Кроме того, он должен был организовать бесперебойную и своевременную доставку стройматериалов.
Пока Оррин отдавал последние распоряжения слугам, Брай удалось перехватить Люка в коридоре.
- Не забудьте свой саквояж, - ехидно посоветовала она. Люк оторопел. За все утро она не сказала ему ни одного дружеского слова, и ему даже стало казаться, что она разыгрывает весь этот спектакль специально для отчима.
- Что вы имеете в виду? - спросил он, нахмурившись.
- Вашу одежду. Не знаю, по какой причине вы посчитали возможным появиться вчера здесь в лохмотьях, но надеюсь, у вас есть приличный гардероб и вы привезете его сюда. Я не собираюсь постоянно снабжать вас одеждой моих братьев.
На Люке все еще был костюм из тонкого сукна, который она дала ему, чтобы он мог произвести благоприятное впечатление на Оррина. Брай права: у него в Чарлстоне есть другая одежда, он оставил ее на снятой им квартире, решив предварительно навести справки и придумать, под каким предлогом и в каком виде ему лучше явиться в "Конкорд". Несколько дней назад ему казалось, что главное - это завоевать ее доверие. Он успел много узнать о ней и сделал вывод, что скорее всего она его не оттолкнет, если он обратится к ней за помощью. Это не означало, конечно, что она предоставит ему работу, но хотя бы не укажет на дверь при их первом знакомстве. Оррин же, наоборот, считался человеком неуравновешенным и редко принимающим окончательное решение в делах, касающихся "Конкорда". Последнее слово всегда оставалось за Элизабет Гамильтон Фостер, матерью Брай. Люк выяснил, что вдова Эндрю Гамильтона до сих пор пользуется большим уважением. Она не была предметом сплетен - по крайней мере не в присутствии янки.
- Посмотрим, что можно будет сделать, - вздохнул Люк. - Но задайте себе вопрос: уделили бы вы мне хоть немного времени, если бы я не выглядел человеком, нуждающимся в работе?
Люк повернулся и направился к двери. Оррин уже нетерпеливо звал его из, кареты.
- Подождите! - Брай ухватила его за рукав сюртука. Люк остановился и через плечо взглянул на нее.
- В чем дело? - удивился он.
- Значит, вы не игрок? - В голосе Брай прозвучало отчаяние, которое ей не удалось скрыть.
- Игрок, мисс Гамильтон, - улыбнулся Люк, глядя ей в глаза. - И всегда им был. - С этими словами он вышел за дверь.
Брай стояла в дверном проеме, наблюдая, как он идет к карете, и не смея окликнуть его под пристальным взглядом отчима. Она бы так и стояла в дверях, если бы ее не позвала Адди.
- В чем дело, Адди? - Она вошла в дом и закрыла за собой дверь.
- Вы выглядите взволнованной, мисс Бри. Что-то случилось?
- Нет, Адди, - проговорила она, положив руку на плечо служанки, Просто у меня созрел один план.
Однако разработку этого плана пришлось отложить. Через несколько дней случилось несчастье - малярия уложила в постель троих рабов с плантации и одного ребенка. Брай наведалась к ним, захватив с собой лекарства и еду, хотя и знала, что это ни к чему не приведет. Одни почему-то умирали, несмотря на оказанную им помощь, другие выживали без всякого вмешательства с ее стороны. Брай обнаружила, что, занятая этими проблемами, она переставала думать о Лукасе. И поэтому выискивала себе все новую и новую работу.
Но не только малярия занимала сейчас ее мысли. Однажды ночью разразилась страшная гроза, и молния ударила в вековой дуб. Это дерево помнило еще первых европейцев, обосновавшихся на побережье Каролины. Крона красного, дуба раскинулась на сотню футов, а тень от него простиралась на вдвое большее расстояние. Его кряжистый серый ствол был толщиной в пять футов.
Ночью Брай проснулась от оглушительного грохота и выбежала на террасу. Вскоре к ней присоединились перепуганные Адди и Джеб. Они просидели там остаток ночи, слушая шум дождя и молча прощаясь со своим старинным другом. С первыми лучами солнца они смогли оценить размеры причиненного ущерба. Ствол дуба был аккуратно расщеплен на две части, и оставшаяся в земле половина была обречена на умирание. Он уже никогда не будет таким прекрасным и величественным, как раньше. Брай приказала спилить его.
Упавшее дерево погребло под собой маленький сарай, в котором хранились инструменты.
Крона дуба разрушила несколько домов надсмотрщиков, а одна из самых толстых ветвей пробила стену дома Лукаса Кинкейда как раз над изголовьем его кровати.
- Прошла словно нож через масло! - возбужденно воскликнул Джеб. - Если бы мистер Кинкейд был здесь... - Его голос сорвался.
- Да, - кивнула Брай, - если бы только он был здесь.
Вода затопила рисовые поля, и растения полностью скрылись под ней. Незадолго до начала грозы на нежных ростках риса были обнаружены личинки, приводящие к свертыванию листа. Рисовые плантации часто страдали от вредителей, и работающим на полях неграм приходилось неустанно бороться с ними.
***
Лукас Кинкейд вернулся в субботу, после десятидневного отсутствия. Брай увидела его стоящим у дома надсмотрщика и оценивающим ущерб, нанесенный ураганом. Она подъехала к нему на Аполлоне, но спешиваться не стала. Жеребец ткнулся Люку в плечо.
- Привет, - улыбнулся Лукас, поворачиваясь к ней. Он поднял вверх ладони, чтобы показать Аполлону, что они пустые. - Я не привез тебе никакого гостинца. - Для наглядности он вывернул еще и карманы. - Вы думаете, он понимает? - обратился Лукас к Брай.
- Не знаю. Он просто избалован - думает, что у всех для него есть угощение. - Брай достала из кармана маленькое яблоко, специально припасенное для жеребца. - Он любит, когда его гладят по носу, - добавила она, пряча яблоко.