- Мистер Типпинг посоветовал вам поговорить непосредственно со мной или с моим отчимом?
- Он сказал, что я должен поговорить с вашим отчимом, но, когда я немного порасспрашивал людей, у меня создалось впечатление, что я должен обратиться именно к вам. В городе бытует мнение, что вы единственная, кто принимает здесь решения.
- Мистер Фостер уезжает в город сегодня вечером, - проговорила она, чтобы присоединиться к моей матери. В это время года практически все жители Чарлстона перебираются к родственникам, живущим в верховьях Купер-Ривер, так как здесь наступает малярийный сезон и очень опасно оставаться в низовьях реки, где расположены рисовые плантации, такие, как "Конкорд".
Еще несколько недель назад, незадолго до того, как Рэнд отправился в Южные моря, мать Брай умоляла ее уехать из "Конкорда", но она отказалась. Ее решение было основано на том предположении, что отчим уедет вместе с матерью. Когда же этого не случилось, было слишком поздно менять планы, да к тому же он мог подумать, что она его боится. Пусть уж он лучше остается в "Конкорде", где достаточно места для того, чтобы пореже попадаться друг другу на глаза. Кроме того, для ее матери будет лучше пожить вдали от него. К тому времени как он появится, она уже успеет залечить свои раны.
На днях Оррин заявил, что собирается переселиться в их летний домик. Брай вздохнула с облегчением, надеясь, что к тому времени матери там уже не будет.
- Если мистер Фостер уезжает сегодня, тогда вы...
- Я остаюсь здесь, - прервала его Брай. - К тому же это вас не касается. Вы должны вернуться в Чарлстон.
Лукас подумал о долгой обратной дороге. Он не надеялся, что она предложит ему лошадь, так как не смог бы вернуть ее обратно. Еще раньше он сказал ей, что у него нет денег, и она, все всякого сомнения, не забыла об этом. Люк потер рукой заросший щетиной подбородок. Оррин Фостер едва ли предложит ему место в маленьком двухколесном экипаже.
- Вы еще ничего не сказали о пари, - напомнил он. - Возможно, я не приму его.
- Я сомневаюсь в этом, мистер Кинкейд. "Уж очень она самоуверенная, подумал Люк, - и слишком уверена во мне". Ему это совсем не нравилось.
- Ну хорошо, мисс Гамильтон, - решился он. - В чем же состоит ваше пари?
- Минуточку. - Она подняла руку, призывая его к молчанию.
Люк посмотрел на ее руку: пальцы тонкие и длинные, запястье изящное. И все же это была рабочая рука. Кожа покрасневшая и потрескавшаяся. Похоже, она часто обходилась без перчаток, не тратя времени на их поиски.
Склонив голову набок, Брай вопросительно смотрела на Лукаса. На его лице появилась загадочная улыбка. Под такой улыбкой могло скрываться все, что угодно. Она казалась искренней, немного смущенной, но Брай она оставила равнодушной. Это могла быть заученная улыбка игрока, ведь Лукас в этом деле здорово поднаторел.
- Что вы знаете о сокровищах Гамильтонов - Уотерстоунов? - спросила Брай.
Вопрос был поставлен так, что Люк не мог не ответить на него.
- Я слышал это предание, - пожал он плечами. - Это ведь предание? Миф?
- Расскажите, что вам известно.
- Два английских пирата по имени...
- Капитаны.
- Что?
- Они были капитанами. Это большая разница. У них были письма с печатями от королевы Елизаветы, разрешавшие им охотиться за испанскими судами.
Очевидно, Брай Гамильтон относилась к этой истории весьма серьезно. К тому же она была Гамильтон. Его предупредили об этом, когда он наводил справки. По мнению тех, кого он расспрашивал, именно мифическим наследством объяснялись многие семейные странности. "Вы знаете, она Гамильтон... Одна из тех Гамильтонов..."
- Капитаны, - повторил Люк. - Джеймс Гамильтон и Генри Уотерстоун. Когда она не прервала его, Люк понял, что правильно назвал их имена, и продолжал; - Они захватили сокровища испанского правительства, которые предназначались для папы римского. Не думаю, что они сразу вернулись в Англию.
- Они не вернулись.
- Они захватили и другие корабли?
- Да. С сокровищами.
- И прятали их где-то на необитаемых островах...
- Именно так мы и думаем.
- Разве у вас нет карты? - Люк замолчал, пытаясь вспомнить, что ему говорили об этом. - Разве нет какой-нибудь зацепки? Двух зацепок? Со стороны Гамильтонов и со стороны Уотерстоунов?
- Значит, вы верите тому, что говорят люди?
- Я не сказал, что верю. Просто послушал и принял к сведению.
- Вам рассказывали что-нибудь еще?
- Говорили, что ваш брат отправился на поиски сокровищ. Рэндалл, кажется?
- Рэнд, - поправила она. - Просто Рэнд. Он уехал сразу после окончания войны. В мае он приезжал сюда на две недели.
Ее брат так долго охотится за сокровищами, что она уже начала сомневаться в том, что они действительно существуют. Возможно, поэтому ответственность за управление "Конкордом" легла на ее хрупкие плечи? Может, ее брат просто не хочет получить свою часть наследства? Или тому виной пьянство Оррина Фостера? Впрочем, могут быть и другие причины, заставляющие Брай поступать так, а не иначе.
И хотя Лукас не стал критиковать Рэнда Гамильтона, он не сделал ни малейшего усилия, чтобы придать своему лицу нейтральное выражение. Крепко сжатые челюсти и холодный блеск серых глаз лучше всяких слов свидетельствовали о том, что разговор о сокровищах не оставил его равнодушным.
- Вы недостаточно знаете моего брата, мистер Кинкейд, поэтому не делайте поспешных выводов. Он уехал с моего благословения, как это бывало уже не раз.
"Она была почти ребенком, когда брат уехал впервые, - подумал Лукас. Сколько ей тогда было? Пятнадцать? Самое большее шестнадцать".
- Значит, он верит в существование сокровищ? - спросил он.
- Конечно, - последовал уверенный ответ. Брай внимательно посмотрела на Лукаса, решая, насколько ему можно доверять. - Вы не первый охотник за сокровищами, мистер Кинкейд, который надеется добыть их с моей помощью. Некоторые даже предлагали мне руку и сердце, лишь бы сократить путь к богатствам Гамильтонов - Уотерстоунов.
От удивления брови Люка поползли вверх.
- Я ищу работу, мисс Гамильтон, а не сокровища! И уж разумеется, не брак. - Он заметил, как она вздрогнула. - Думаю, что путь, о котором вы говорите, никак не связан с путями невесты.
На этот раз его слова возымели действие. Ее губы изогнулись в едва заметной улыбке. Легким, почти королевским, наклоном головы Брай дала понять, что оценила его юмор.
- Я тоже верю, что сокровища существуют, - призналась она. - И уж если кому-то суждено их найти, так это будет мой брат.
- Другие тоже пытались?
- На протяжении трехсот лет предпринималось много попыток. Со стороны моих предков и со стороны предков Уотерстоунов. Обе семьи никогда не работали вместе. У каждой из них была своя карта, составленная человеком, который спрятал сокровища. Генри Уотерстоун убил его, чтобы он не выдал тайну.
- Похоже, вы не сомневаетесь, что это был один из Уотерстоунов.
- Это потому, что я Гамильтон. Естественно, Уотерстоуны винят нас - или по крайней мере винили, пока последний из них не был убит несколько лет назад.
- От рук Гамильтонов?
Брай не обиделась. Вопрос был резонным, учитывая многолетнюю вражду между двумя кланами.
- Я не знаю, - вздохнула она. - Просто кто-то пытался заполучить карту, имевшуюся у Уотерстоунов.
- А она существует?
- Я никогда ее не видела, если вы это имеете в виду. Но почему бы ей не существовать? Наша ведь существует. - От Брай не ускользнуло его удивление. Он явно не ожидал, что она так много ему откроет. - Человек, который вычертил карты, служил на корабле Уотерстоуна картографом. Когда он понял, что после захоронения сокровищ его уберут как ненужного свидетеля, он составил к этим картам указатели. Джеймс и Генри были скорее конкурентами, чем друзьями, и, картограф рассчитывал на то, что уж если они из жадности утаили львиную долю сокровищ от королевы, то дальше сделают все, чтобы это неслыханное богатство не попало в руки соперника. Компаньоны, не доверяя друг другу, согласились с его планом, согласно которому никто из них не будет знать точного местонахождения сокровищ. Лишь считав информацию с обоих указателей, можно было обнаружить клад.