– Не знаю я, кто там из наших живет. Мы там не бываем. В основном они к нам. И то, если только чего для комфорту прикупить. Тяжело с непривычки-то без электричества. Заходят иногда. Одна тут уже года три живет.
Зорий кивнул, стараясь не выдать вспыхнувшую радость. Одна. Три года.
– А кто такая? Молодая? Как зовут? Давно ли заходила? Может, возьму у нее интервью о жизни аборигенов?
– Да, молоденькая. Ишь, как вы оживились. Давно заходила. Полгода назад зеркало выбирала. Огромное такое взяла, как только до дома довезет... Тут же грузовым платформам в город ходить запрещено. И вы бы тоже, молодой человек, поосторожнее. Тут местные технику не жалуют, да и одежду бы вам сменить. А то будут пялиться вслед. И компьютер лучше в сумку уберите. Мало ли. Дорогой он у вас, наверное.
– А разве у аборигенов нет зеркал? – Зорий не собирался позволить разговору утечь в сторону.
– Да нет, зеркала есть, но плохие. Мутные они у них. Бронзовые потому как. Вот она и выбирала хорошее. Только вчера вот ее вспоминал, и вот опять к слову пришлась. Вчера ее какие-то двое искали. Товар она им, видите ли, заказывала. Какой товар – не говорят. Предложил им груз в фактории оставить до востребования – не согласились. Сами в город понеслись. А чего бы, спрашивается, через факторию товар не заказывать?
– Как зовут? Мисс Эвери ее зовут. А вот адрес вам дать не могу, мистер. Не знаю. Говорю же, мы туда не ходим. Зашибут и имени не спросят. Законов-то нет никаких. Нет, говорю же, ни законов тут нет, ни адресов. Знаю только, что дом у нее в городе, потому как мебель она покупала. А доставляли-то местные, она с ними больше знается. Из фактории никто с ней-то особо и не ладит. Она редко бывает, так, придет, чего закажет и назад.
– Кто утром приехал? Да черт его знает, этот вообще какой-то странный попался. Нервный, глаза бегают, все спешил, спешил. Спрашиваю его: цель приезда? Так он на меня так глянул, будто это я анкету сочинял. Частные дела, говорит. А какие тут могут быть частные дела? Только глупости все это. Чего скрывать? И так ясно – в обход фактории хотят концессию хапнуть. Только не выйдет у них ничего. Ерунда это все. Тут еще лет пятьдесят никакого разрешения на разработку месторождений не будет.
– Вас-то к нам каким ветром занесло? Этническая экспедиция – это я понял. На карнавал ихний посмотреть хотите? Это вы вовремя. Только на днях вот мы им партию пиротехники всякой продали. Вроде ерунда какая – а они любят. Раз в год тут карнавал этот. Три ночи подряд пляшут, как ненормальные! Закутаются в свои тряпки, так что кончика носа не видать, и пляшут. Так что вы там поосторожнее. В прошлом году после этого ихнего праздника знаете, сколько трупов за городом похоронили? Вот так-то! Вот и подумайте, стоит ли туда идти. Первый раз-то оно, конечно, интересно. Ну, да вас не тронут, вы и сам за себя постоять сможете. Но я вас предупредил. Так что вот, подпишите, что согласны, и вся ответственность – на вас.
– Кому вообще нужно этих аборигенов изучать? Приятель посоветовал? Бывал тут приятель? А как звать? Может, знаем мы такого? Ягель... Александр... Сейчас посмотрим... Да, был у нас такой, был. Давненько только. Года три уж как. Нет, я его не помню, не моя смена, наверное, была. Рейсовика долго ждал, говорите? Да, только через две недели и улетел на рейсовике. Тоже в город ходил. Тоже этнограф? Нет? Ну да ладно.
– Вы где остановитесь-то? Вот у нас гостиница есть. Хорошая гостиница. Нет, не хотите? Непременно в городе? Ну, попробуйте, попробуйте. Там, говорят, тоже постоялые дворы есть. Правда, туристы сильно недовольные возвращаются, говорят – грязь, еда ужасная. Но вам-то, поди, того и надо.
– А, так вы хотите у кого-то из наших остановиться? Да кто ж их знает, сколько их тут и где? Тут же не «Скорпион», тут садись на поверхность где хочешь. Штрафов за несанкционированную посадку нет. Кто боится – тот в порту садится, по наводке, ну а кто посмелее – тому любая полянка – космопорт. Так, фиксируем по радарам, а что ты с ними сделаешь? Патруля-то тут нет. Садятся, взлетают – где хотят. Так что, может, и еще кто есть, может, и живут. Чудаков-то много. Романтиков. Чего тут нормальному человеку делать? А костюмчик вы бы все же сменили. Тут у нас магазин есть, зайдите. Плащи там всякие, штаны. Оружие это железное возьмите обязательно, там у них кто с оружием – тот и молодец. А то местные с вами и говорить не станут. Мы-то вам оружие продать не можем (Зорий заподозрил, что могут, достаточно лишь проявить чуть больше заинтересованности, но откуда она у профессора этнографической экспедиции со Смаглеи?). Нам-то оружие продавать запрещено. Но я бы на вашем месте обязательно с собой прихватил. Нет? Ну, тогда возьмите хоть ихнее: все-таки отпугнет всяких там. Вон у нас целый магазин. Видите, чем торгуем? Только туристам это барахло и нужно. А знаете, чем местные платят? Не поверите, драгметаллами! У них деньги – из золота. Да сейчас я вам менять их буду – сами и увидите. Только ради этого тут и сидим. Нет бы дали концессию на разработку месторождений! Так нет, у нас, видите ли, режим невмешательства.
– А говорить-то с ними вы будете? Или вы по-ихнему и так понимаете? А то у нас аппарат есть: полчаса – и весь ихний алфавит со словарем прямо на кору головного мозга. И недорого. Надо? Нет? Вон в ту дверь. Арви! Арви, помоги господину... Покажи!
– Вон как заболтался. И имени не спросил. Как регистрировать-то вас? Мистер Зорий? Очень приятно. Очень.
Еще через час Зорий покинул факторию, ступив новым кожаным сапогом с меховыми кисточками на пыльную дорогу, которая, по обещаниям старика-регистратора, должна была через два часа пешего хода привести его в столицу Лоданийской империи – город Ладагаш. Все личные вещи уместились в огромную седельную сумку. Правда, ни седла, ни лошади у него не было, но его напутствовали советом купить все это в городе в первую очередь. Бластер пришлось осторожно перепрятать подальше от посторонних глаз. Для посторонних глаз Зорий приобрел приличных размеров бутафорский меч из нержавеющей стали и ножны. Осмотрев режущую кромку оружия, Дар понял, что с момента создания ни одной заточки меч не пережил. Это была грубая штамповка, явно сделанная в ремонтной мастерской порта для продажи неискушенным туристам. В качестве сувенира таким изделием вполне можно было украсить стену. Но не более того. Довершал картину белый плащ тонкой шерсти с кожаным капюшоном и кожаными же наплечниками.
Дар не стал смотреться в высококачественное, совершенна немутное зеркало, чтобы не рисковать расхохотаться. Дважды за сутки кардинально сменить имидж было чересчур даже для него. Профессор-культурист исчез, вместо него по пыльной дороге вышагивал безлошадный витязь с незаточенным мечом в стопроцентно промокаемом плаще.
Как только Зорий оказался вне пределов чужой слышимости, он связался с бортом. Полученная в фактории информация требовала немедленного анализа. Но приступить к анализу он не успел. Едва борт отозвался на его вызов, как голос заместителя тревожно сообщил:
– Шеф, – обращение не по уставу мигом насторожило Зория. – От вас идет сигнал с помехами. Мелочь. Но все-таки, проверьте у себя фауну.
Ай да торговцы в фактории! Ай да мастера!
– Проверьте частоты, – приказал Дар, тщательно осматривая вещи, купленные в фактории.
Уже через минуту на его ладони лежала микроплата – жучок для слежения. На сленге оперативников – фауна. Жучок Дар обнаружил внутри широкой пряжки, что скрепляла кожаную перевязь, на которой болтался ненаточенный клинок. Плохо работают ребята. Хотя и с дымовой завесой. Старичок-регистратор этого сделать не мог. Кто там еще крутился вокруг него? Продавец в магазине. Шустрый малый. Интересно только, по собственной инициативе они посадили на него жучок, или им кто-то за это заплатил? Тут возможны оба варианта. Если фактория выслеживает конкурентов, то под подозрение попадают все прибывшие, и он в том числе. Тогда такие же жучки должны были посадить на всех тех, кто прибыл перед ним. Можно возвращаться в факторию, брать старичка в оборот и требовать доступ к системе слежения. Угрожать, демонстрировать свои широкие полномочия, рушить легенду. Но время... Время!