– Нет, не уверен.
Зорий медленно поворачивался к Сове, и в его лице теперь было нечто такое, отчего ей стало страшно. Она дернулась, но вырваться не смогла.
– Отвечай немедленно, – процедил сквозь зубы он, – кроме тебя в институте были еще клоны Лаэрты Эвери? Были они здесь, на планете?
– Какие клоны? – упавшим голосом спросила она.
– Другие клоны! Такие же трансогенеты, как ты! Сколько еще вас вывели в этом институте?
– Я не клон! – возмущенно закричала она, поняв, о чем он спрашивает.
– Это еще не доказано!
– Я не клон!
– Я этого не знаю!
У Зория пискнула рация:
– Командир, Магистр просил передать отбой вопроса. Есть подозрение, что земляне дали дезинформацию.
От неожиданности он ослабил хватку, и Сова смогла вырваться, но на узком уступе скалы ей все равно некуда было деваться.
– Зачем? – упавшим голосом спросил Зорий просто для того, чтобы хоть что-то сказать.
– Вероятно, чтобы ввести в дело оставшиеся на орбите корабли. Они понимают, что без груза даже свои не дадут им поддержки. А вот с грузом их постараются спасти любой ценой.
– Ясно.
– Очевидно, эти два корабля земляне держали в резерве как раз для обеспечения отхода своего десанта. Мы подняли свежие истребители, так что их все равно не выпустят. Но будьте осторожны – есть приказ не стрелять по туристу на поражение, пока не ясно, есть ли там заложники. Корабль движется к вам.
– В пещеру, – скомандовал он Сове, но она лишь попятилась от него. – Сова, немедленно в пещеру! Бой еще не кончен.
Но у нее теперь был свой собственный фронт, который пролегал уже между ними.
– Так значит, Орден считает меня клоном, – она не спрашивала, она утверждала.
– А что прикажешь думать, когда земляне только что сообщили, что ты там! – он вскинул руку по направлению к кораблю, но она дернулась так, будто он хотел ее ударить.
– И никто не собирается доказывать, что я – человек, – холодно подытожила она. – Если я – трансогенет, то я – вне закона, так?
– Так, но...
– А ты, значит, мой конвой. И тебе надо доставить меня на двадцать вторую базу. Зачем же ты церемонишься с клоном? Ты бы и с человеком не особенно церемонился, а трансогенета можно вообще не принимать в расчет. У меня ведь нет гражданских прав.
– Сова, я клянусь... – начал он, но она презрительно рассмеялась ему в лицо.
– Ты клянешься? В чем? В том, что я буду давать показания на суде? Как свидетель? Или вы представите меня в суд в качестве вещественного доказательства? А что потом? Потом мне скажут: «Тебе нельзя на Землю – ты опасна. Тебе нельзя на Ксавру – ты опасна. Тебе – никуда нельзя. Тебе одна дорога – в изолятор!» Ну, давай, скажи это!
Он ударил кулаком по скале так, будто хотел убить какого-то невидимого врага.
– Это несправедливо! Сова, это несправедливо! Мы же не знали, что ты – человек! Мы ведь думали, что нам придется иметь дело с мутировавшим монстром. С неудачной попыткой землян создать новый вид людей. Да, у меня был приказ уничтожить тебя, если окажется, что ты представляешь опасность. Да, у меня был приказ, при угрозе твоего попадания в руки землян, не допустить этого любыми средствами! Да, у меня был приказ доставить тебя на базу для изучения! Но я не могу этого сделать сейчас! Неужели ты не понимаешь, что я просто не смогу этого сделать сейчас?
– Конечно, не сможешь, – мрачно пообещала она, оглядываясь в темноту провала у себя за спиной.
Небо вновь вспыхнуло оранжевым сиянием: истребители начали бой с двумя кораблями землян, пытающимися прорваться вниз, к туристу. Вспышка осветила горы, Сова вздрогнула и зажмурилась. Только сейчас Дар вдруг осознал, что она стоит на краю уступа, балансируя и шатаясь под порывами ветра. У него похолодело внутри. Там, где сорвалась вниз скала, теперь зиял провал, и ее нога упиралась в ненадежный выступ на самом краю обрыва.
А за ее спиной бесшумно поднимался со дна ущелья туристический корабль с открытыми шлюзами.
Рефлекс сработал быстрее, чем мысль: Дар вскинул бластер и рванулся вперед, чтобы оттащить Сову от края, и в этот момент...
Он не успел вскрикнуть.
Она сделала шаг назад.
Он выстрелил, уже понимая, что опоздал.
Ответным огнем его отбросило с края уступа, и, уже падая, он заметил, как кренится на один борт туристический корабль, проваливаясь в темную глубину ущелья.
Или это он сам падал...
Вспышка над головой погасла, и мир погрузился во тьму.
Мир нехотя возвращался к нему: темный и беззвучный.
Браслет спас ему жизнь, но падения Зорий избежать не смог.
Падение...
Сова!
Он вскочил и едва не упал снова.
Вниз!
Она лежала у подножия скалы, свернувшись клубочком, как будто заснув. Он рухнул на колени и принялся ощупывать тело. Нет крови... Остановка сердца. Холод. Сколько он пробыл без сознания?
– Борт, время! – потребовал он и понял, что разговаривает сам с собой.
Связи не было – монитор был пуст. Он сорвал с себя бесполезный экран и зашвырнул куда-то в темноту.
Пульс! Он осторожно перевернул ее на спину. Сонная артерия... Пульса не было. Дыхание? А пальцы коченели так, будто он прикасался к куску льда.
Не может быть, чтобы так долго! Не может.
Сначала – искусственная вентиляция легких. Иначе она умрет без кислорода.
Вдох – выдох.
– Дыши, – попросил он.
Браслет высшей защиты полетел в сторону. Иначе сейчас не прорваться через сопротивление поля.
Если он не сможет запустить сердце...
Он сможет. Нужно только быстрее.
Он почувствовал жар собственных ладоней. Еще чуть-чуть.
Удар!
Вдох. Выдох. Дыши!
Где-то над ним в чернильном небе продолжался бой: бесшумно вспыхивали лучевые разряды, обливая скалы ярко-рыжим, апельсиновым светом, метались тени кораблей. Где-то бесполезной грудой металлолома лежал на дне ущелья туристический корабль с заложниками на борту или без. Где-то доблестный десант Ордена брал в кольцо окружения последний очаг сопротивления землян вокруг двух сбитых кораблей. Где-то огромный крейсер выпускал из своих шлюзов все новые и новые истребители и десантные боты. Операция входила в свою последнюю, победную стадию, и у противника не было никаких шансов на успех.
Он не желал больше этого знать.
Он знал только то, что за пять-шесть минут он не успеет поднять ее на орбиту, на крейсер, где есть госпиталь, врачи, оборудование. И еще какое-то время он был без сознания.
Удар! Но его энергия уходила в воронку, в пустоту. Другая энергетика, чужая, неизвестная, не поддавалась его воздействию!
Вдох – выдох.
Будь она человеком, он бы смог!
Будь она человеком...
Будь...
Он молился. Впервые в жизни. Неумело, не находя слов, молился кому-то, кто сильнее его.
Ладони обжигала боль. Удар!
Вдох – выдох.
Где-то выше по ущелью обрушился на землю один из кораблей. Скалы содрогнулись под ним, отозвавшись камнепадами.
Дыхание? Нет. Пульс?
Он уперся головой в камень у ее изголовья, проклял собственное бессилие и пожелал себе смерти.
По черным горам метался луч прожектора. Если бы у Зория не был полностью разряжен бластер, он погасил бы этот свет ради отчаянной черноты внутри и снаружи. Что они ищут?
Луч облизал острые камни в паре метров от нее.
Они ищут тело!
Им все равно, живая она или мертвая. Они ищут тело. Даже ее тело они не могут оставить в покое! Нелюди... Выродки... Они его не получат!
Да где же десант, черт их побери? Как ему понять, кто обшаривает ущелье: свои или чужие? Почти безоружному, ему не выстоять против чужих на открытом пространстве. И если в рухнувшем на дно ущелья корабле кто-то выжил... Если... Тогда удобнее всего будет защищаться в пещере. Там у него еще был шанс продержаться до прихода своих.
Его ищут. Он знал, что с того момента, как он лишился связи, его ищут и непременно найдут. Но он не может подать сигнал, пока не уверен, что его не засекут чужие.
Он еще нужен ей.
Тело было холодным и легким. Он хотел бы почувствовать неимоверную тяжесть этой ноши, но не успел.
Она шевельнулась, и в следующую секунду он услышал ее дыхание.