— Тогда ты ошибся с выбором. Я никогда не была ни профессионалкой, ни бедняжкой.
— Я могу помочь с этим.
— Ты хочешь изменить меня? — она предупреждающе поднимает бровь.
— Нет, ты мне нравишься как есть. Но чтобы сбить Гриффа с пути… Устроим — как вы, женщины, это называете? — а, точно, преображение. Ты же собираешься вести бизнес, тебе это пригодится.
Выражение ее лица смягчается, и я в сотый раз радуюсь тому, как быстро соображаю.
— Возможно, — уступает она.
— Кроме того, я временно изменю лишь твою внешность. Хочет-то он тебя. Твой юмор и остроумие. Твое очарование. Твою эрудицию, — и ее сострадание. Он и его оценит, — Мой брат победил меня, но лишился друзей, и ему нужен кто-то, с кем бы он мог общаться. Не знаю, признает он это когда-нибудь или нет, но это то, что он больше всего любил в Бритте. Она понимала и принимала его.
— Звучит правдоподобно, — Кили кивает, принимая аргументы.
— Да. Чтобы отношения продлились долго, нужно разговаривать после того, как вы хорошенько оторвались. Со мной такого никогда не было, но было бы замечательно когда-нибудь подтвердить свою теорию. Тиффани не была нормальным собеседником, если только не являлась одновременно предметом разговора. Каждый раз, когда я пытался поговорить с ней о своем прошлом, она советовала мне обратиться к психологу, затем вставляла наушники в свой iPad и смотрела еще одно видео о макияже на YouTube.
Кили закатывает глаза, как будто предполагала, что Тифф именно такая.
— Считаешь меня умной, а? Мою личность ослепительной?
Маленькая ямочка на щеке, возникающая, когда она улыбается, очаровывает меня. Не замечал раньше это милое пятнышко на красивом лице.
— Напрашиваешься на комплименты? — поддразниваю я.
Счастливая Кили нравится мне куда больше серьезной, копающейся в моем прошлом Кили.
Она выглядит так, будто игривый колючий ответ уже готов сорваться с кончика языка, но сдерживается и пересматривает его.
— По большей части, я просто хочу понять, почему ты выбрал меня.
Справедливый вопрос. Я не могу сказать ничего, кроме:
— Предчувствие. Я смотрел на тебя и за макияжем и платьем видел тебя. Слушал, как ты пела. Я словно слышал, как поет твое сердце. Звучит глупо, наверное, потому что ты буквально пела о том, как думала обо мне, прикасаясь к себе.
— Ну, не конкретно о тебе.
— Обо мне, конечно, — подмигивая, отвечаю я. — Все в комнате знали, что обо мне.
— Тех троих парней, которые хотели меня снять, тоже считаем?
— Они тупые. При одном взгляде на них можно понять, что их IQ не больше размера ноги.
— Максон… — она смеется, будто ничего больше здесь не сделаешь.
По крайней мере, это устраняет возникшую между нами напряженность. Но я не идиот. Завтра она пойдет по своим делам, а позже вернется с новыми вопросами. Она будет копать глубже в желании понять. На самом деле, я никогда не анализировал свою жизнь так, и забавно, как много я осознаю, просто сказав это вслух. Зачем мне вообще нужен психолог, если у меня есть Кили?
— Если честно, после того, как ты подразнила публику, а затем поставила на место какого-то рестлера, я понял, что Грифф будет заинтригован. Тогда я представил тебя в чем-то классическом, элегантном и женственном, соединил с твоей сладкой напористой личностью и осознал, что мой брат просто сойдет с ума.
Она делает глоток вина.
— Если ты хотел, чтобы я помогла тебе с братом, зачем переспал со мной?
Как много я могу ей рассказать? Все, что я говорю, звучит грязно. Но опять же, я никогда не извинялся за то, какой я есть. Зачем начинать сейчас?
— Я ничего не мог с собой поделать.
Ее лицо смягчается. Она наверняка думала, что тоже ничего не могла с собой поделать. Какое-то нежное чувство, которое я не могу понять, кроется в этих голубых глазах. Несмотря на блестящие тени и черный лайнер, я это вижу. Черт, я это чувствую.
Но Кили ничего на это не отвечает, просто кивает.
— Я понимаю, что иногда хочется иметь все, что захочется и когда захочется. Но правда в том, что не всегда это реально.
Завуалированно просит не подходить к ней снова. Я не знаю, как, черт возьми, я справлюсь с этим. Мы сидим рядом. Пока говорили, наступила ночь, и теперь Кили мерцает в серебристых лучах луны. Она так сильно прикусила нижнюю губу, что та распухла и покраснела. Наши предплечья так близко, что я чувствую тепло ее тела. Если я подниму руку, я спутаю наши пальцы. Не могу не думать об этом. Одно небольшое движение, и я прикоснусь к ней…
Но это превратит меня в еще большую сволочь, да?