Так почему же ей так трудно понять, что то, чего я хочу, и то, что мне нужно, диаметрально противоположны? Если она попытается понять меня еще немного, она осознает, что хотеть ее и хотеть опрокинуть моего брата не обязательно должны быть взаимоисключающими. В конце концов, я не собираюсь причинять ей вред.
Черт возьми, почему она до сих пор не перезвонила?
Бритта вылетает из офиса, пытаясь добраться до детского сада за те 15 минут, что остались до его закрытия. Роб берет свои вещи и тоже направляется к выходу.
— Эй, Максон… Что насчет твоего запасного плана с Кили? Не стал спрашивать при Бритте, но… как оно?
Другими словами: Ты же не струсил? Я не знаю, что сказать. Моя логичная, стремящаяся к успеху сторона знает, что если я не выложусь по полной, то с таким же успехом могу уступить Гриффу сейчас. Но все остальное, от головы до пят, протестует. Эта часть меня уже марширует с миллионом эмоций против идеи позволить Кили быть рядом с моим братом.
— Я передумал.
— Почему? Ты же знаешь, что твой брат сойдет с ума, когда увидит ее. Она очарует его и лишит покоя… Это она против? Но ты же нашел рычаг, чтобы она согласилась, да? Может, напомнить ей…
— Нет. Не в этом дело, — я бы предпочел не делиться с Робом своими эмоциями. Он просто закатит на это глаза.
— Тогда в чем? Не говори мне, что это твоя совесть решила вдруг показать себя.
Так, это начинает раздражать.
— Ты не думаешь, что так поступать с женщиной дерьмово? Представь, что она чувствует.
— Кого это волнует? Ее и след простыл через пару недель, — он матерится. — Господи, когда в тебе успел проснуться моралист?
Тон Роба ясно дает понять, что он думает, что я идиот. Может, я и есть идиот. Я просто… Прошлой ночью я поцеловал ее с совершенно новой страстью. Не только мой член желал ее. А потом чуть не выпалил, что откажусь от нее ради мести своему брату. Это опустошение на лице Кили после выбило меня из колеи и поставило меня на колени.
— Не будь мудаком, — я огрызаюсь на Роба. — Мне нужно об этом подумать. Она многое значит для меня.
— С каких пор? Вы что, еще разок потрахались?
Я помню все случаи, когда мы с Робом по утрам обменивались рассказами. Я знаю обо всех его сексуальных партнерах за последние три года. Я знаю, кто любил покричать, а кому нравился извращенный секс. Я и сам многим с ним делился. Даже рассказами о Тиффани. Но теперь вопрос Роба меня бесит.
— Это не твое дело.
— Иначе говоря, нет. Пора взрослеть и трахаться. Я говорю это не только как друг, но и как деловой партнер. Не проебись в этот раз. Ты получил от Стоу шанс.
— И я воспользуюсь им.
— Да, с закрытыми глазами и одной рукой, связанной за спиной. Зачем делать все наполовину?
— А зачем кидать Кили под мчащийся поезд ради собственных амбиций?
— Ради всего святого! Твои чувства к ней обойдутся нам в кругленькую сумму. Шестизначную. Каждому. А мне нужны эти деньги. И Бритте тоже. Скажи Кили, что она тебе нравится, что ты заплатишь ей за то, что она немного подыграет.
— Я пытался, — более-менее. — Она не согласна.
Роб проводит рукой по волосам, словно не может поверить в то, что я сказал.
— Уговори ее. Ты, блять, зарабатываешь на жизнь закрытыми сделками! У тебя есть проект на поместье Стоу. Ты работал над ним две недели. И сейчас, в метре от успеха, ты сдаешься? Кто ты и что сделал с моими другом?
Хороший вопрос. Но ответа на него у меня нет. Я не чувствую себя счастливым, когда Кили нет рядом, когда она не дразнит меня и не спорит со мной. Мне хреново, когда я не знаю, где она, счастлива ли, будет ли дома, когда я вернусь.
Я так облажался.
— Отстань от меня.
— Я работаю на тебя, потому что ты ни перед чем не остановишься для достижения своих целей. Могу поклясться, ты мать родную подставишь, но своего добьешься. А теперь ты отказываешься от шанса заключить самую крупную сделку в своей карьере из-за какой-то чертовой бабы, с которой ты познакомился в баре две недели назад, — он качает головой. — Когда ты успел превратиться в человека, который оставит меня без зарплаты, чтобы с кем-то потрахаться? Возьми себя в руки. Иначе я не смогу с тобой работать.