- Спасибо. – А как еще отреагировать? Что она могла сказать? Олег был сегодня странным. Обычно он только смотрел на нее своим колким ледяным взглядом, а сегодня как будто пытался поддеть. Света не понимала причины такой перемены в их необычных отношениях пациента и врача. Только в этих, потому что о возможности других она старалась не думать. Не думать о том, какова на ощупь его кожа. Не думать о том, насколько будет колоться его щетина, если прижаться к ней щекой. Как часто его сердце будет стучать, если она коснется его губ своими, проведет по ним языком. Зажжется ли в его холодных глазах еще сильнее искра желания? И если да, то что будет с ними? Сгорят, как мотыльки у костра?
Руки касаются поясницы, боясь переступить границу, обозначенную нижним бельем. Гладят. Разминают. Пальцы проходят по позвонкам, гладят выступающие лопатки. Поднимаются к плечам, дотрагиваются до шеи, касаясь линии роста волос. Плавно. Медленно. Как же хочется проделать тот же путь губами, оставляя дорожку поцелуев. Олег плавится от этих касаний и в то же время удерживает себя от того, чтобы не повернуться и не уложить Свету на себя. Впиться в губы грубо, подхватить под ягодицы и, не разрывая контакта, опустить на свой член.
- Я делаю больно? Вам плохо?
Он застонал, и даже не заметил, как это произошло. Воспаленный яркой картинкой мозг лихорадочно придумывал ответ, но с этой задачей явно не справлялся.
- Нет. Мне хорошо.
- Вы так стонали…
Олег не ответил. Но хотел. Сказать, что мечтает слышать ее стоны. На себе. Под собой. Разгоряченное страстью тело, скользкое, горячее, влажное. Бьющееся в конвульсиях наивысшего наслаждения.
- Вы уверены, что с вами все нормально?
Этот вопрос снова заставил вынырнуть из мыслей. Он опять застонал. Это все можно было бы списать на неудовлетворенность, но причина была не только в этом. Света. Он хотел именно ее.
- Нормально. Продолжай.
- Продолжайте. Я уже почти закончила.
- Нет. Как я сказал. Продолжай.
Она не стала с ним спорить. Если ему так хочется, то пусть называет на «ты». Она же не собирается переходить эту грань, сближаться. Еще чего не хватало!
Олег… Какой же он сложный. Если долго повторять это имя, то оно трансформируется в лего. Конструктор. Идеальный. Плечи, спина, темные волосы… Красиво слепленный конструктор, который ей никогда не собрать и не понять. Что творится у него в голове? Какие мысли там бродят? Свете хотелось бы узнать. Он привлекательный. Даже слишком. Поэтому надо держаться от него подальше. Сейчас же.
- Сеанс окончен.
Доктор ушла мыть руки. Как всегда сбежала под этим предлогом. Но Олег не мог больше уходить ни с чем. Каждый раз он возвращался к себе домой и проклинал эту ситуацию, себя - за то, что не может забыть, ее - за то, что она, сама того не ведая, стала его маниакальной привязанностью. Человеком, которого он не просто хочет на одну ночь. Которого он хочет видеть рядом с собой всю жизнь.
Олег оделся и вошел в комнату, что прилегала к кабинету. Женщина была удивлена и встревожена.
- Вам не место здесь.
Светлана уже вымыла руки и теперь вытирала их небольшим белым полотенцем. Быстрыми дергаными движениями. Нервничала. Сердце билось быстро, наращивая темп. Рвалось наружу, будто может сломать ребра, разорвать вены и артерии, пройти сквозь кожу.
Олег смотрел на нее. Смотрел на Свету своим обычным холодным взглядом, только потемневшим сейчас, искрящимся синим цветом.
- Надоела ты мне со своим «вы». И вообще, все эти игры мне надоели.
Олег отобрал у нее полотенце, кинул на раковину и притянул девушку к себе. Прижал к своему телу так сильно, как только мог себе позволить. Не сделать больно. Стать ближе. Поцеловал. Наконец-то. Он так долго мечтал о ее губах, вспоминал их вкус каждый раз, когда видел, хотел дотронуться снова и не позволял себе. Долго. Очень долго. Слишком.
Света растерялась. Он снова ее целует. Как будто не прошло столько дней с момента их разговора у нее в комнате. Как будто не думала об этом поцелуе, и не мечтала повторить. Помнила. Думала. Мечтала. А потом как удар током мысль. Запрет. Табу. Опасно.
- А-а-алег, что вы делаете? Нам нельзя… Тут же…
- Камер здесь нет. Не бойся. Я…
Мысли путались. Он все понимал. Понимал, но не мог уже остановиться. Надо ей сказать о том, что не обидит, не сделает больно, не заставит насильно, но губы были заняты. Их просто физически было сложно оторвать от ее рта. Не хотелось. Еще хотя бы немножко.
Света поддалась, заглушила в своем мозгу вой сирен, потушила красные огни, поплыла. Как будто волны покачивали ее из стороны в сторону. Она лишь сильнее хваталась за плечи мужчины, чтобы не упасть. Он почувствовал это ее шатание, усадил на кушетку, а сам разместился у ее ног. На коленях. Не как перед божеством. Как перед человеком, у которого просит прощения за то, что не может повлиять на ситуацию. Не разрывая поцелуя, Олег стал гладить икры, колени, бедра, поднимая полы халата все выше. Рука сама коснулась ее там. Где ткань трусиков стала влажной и горячей.
- Олег…- не пыталась больше остановить. Выдохнула вместе со своими сомнениями. Развела ноги, позволяя ему касаться себя еще глубже. Сильнее. Быстрее.
Он действовал умело, отодвинул полоску ткани и, смочив слюной пальцы, погладил. Трогал бережно и аккуратно.
- Ах…
Это было выше любого комплимента. Это было лучше любого его сексуального контакта. Есть только она. Тяжело дышащая ему в рот, сдерживающая свои стоны и двигающаяся в такт его руке. Она. Такая худенькая, беззащитная, полностью раскрывшаяся перед ним. «Делай со мной, что хочешь» - говорило ее тело. «Бери. Владей. Заставь меня забыть о боли, хотя бы на мгновенье».
Чересчур. Ее было чересчур много. Так много, что остальной окружающий мир исчез, растворился в темноте. И остался только свет. Ее свет.
Его указательный и средний пальцы в ней. Двигаются. Большой палец нажимает на клитор, массирует. По кругу. Из стороны в сторону. И снова по кругу.
- Да… да…
Она сильно вздрагивает, подхваченная волнами оргазма. Затихает, прислонившись лицом к его плечу. Приходит в себя. Что же она наделала? Что же теперь будет? Мурат же убьет их обоих. Она виновата в том, что поддалась зову своего тела, уступила, забыла о том, где она. Нельзя этого было делать. Нельзя.
А он наслаждался ею такой. Настоящей. Счастливой. Улыбающейся. Он ведь никогда не видел, как она улыбается. А теперь… Это отпечаталось в памяти. И захотелось повторить, чтобы снова увидеть ее такой.