1. Попытаться определить, позитивные ли намерения у другой стороны.
2. Если намерения другой стороны позитивные – сотрудничать.
3. Если намерения другой стороны негативные – предать.
Если два агента с позитивными намерениями вступят в контакт, оба пойдут на сотрудничество и получат наибольшую награду. Если агент с позитивными намерениями вступит в контакт с негативно настроенным агентом, первый выберет предательство. Так что в любом случае агент с позитивными намерениями справится не хуже агента с негативными намерениями, а часто и лучше. В этом и есть суть сверхрациональности.
Какой бы запутанной ни казалась эта стратегия, в человеческих культурах уже есть прочно усвоенные механизмы ее реализации: например, недоверие к тем, кто старается сделать так, чтобы понять их намерения было как можно сложнее, – вспомним расхожую фразу, что не стоит доверять человеку, который не пьет. Конечно, есть категория лиц, которые могут убедительно притворяться дружелюбными и в любой момент предать, – их называют социопатами, и они, вероятно, основной дефект этой системы, когда речь идет о людях.
Можно сказать, что последние 10 000 лет такого рода сверхрациональное сотрудничество во многом служило основой человеческого сосуществования и позволяло людям оставаться честными даже в тех случаях, когда простые рыночные стимулы подталкивали их к предательству. Но когда появились современные крупные централизованные организации, это повлекло за собой неблагоприятный побочный эффект: они позволяют людям успешно искажать чужие представления о своих намерениях, что усложняет сверхрациональное сотрудничество.
Большинству участников современной цивилизации это принесло только выгоду: более того, мы косвенно финансировали новый подход к сотрудничеству, покупая товары, цена на которые упала потому, что некто решил сбросить токсичные отходы в реку одной из стран третьего мира. Но мы даже не осознаём, что косвенно участвуем в этом предательстве, потому что корпорации делают всю грязную работу за нас. Могущество рынка позволяет корректировать даже наши представления о морали, делегируя самую неприятную работу людям, которым проще отказаться от своих этических принципов. Крупным корпорациям совсем несложно собрать команду хороших маркетологов, чтобы создать позитивный имидж и подобрать красивые слова для потенциальных клиентов. Причем сами маркетологи могут и не знать обо всех неприятных деталях, связанных с производством продукта.
Решить многие из этих организационных и политических проблем часто предлагают с помощью интернета, и это действительно прекрасное средство против информационной асимметрии и непрозрачности. Но проблему сверхрационального сотрудничества интернет может даже усугубить. В интернете даже отдельному человеку довольно просто «не выдать» себя и таким образом скрыть свой злой умысел. Отчасти поэтому в интернете и в криптоиндустрии мошенничество встречается чаще, чем в физическом мире; и это же – самый популярный аргумент в пользу несостоятельности идеи перенести все экономические взаимодействия в интернет в духе криптоанархизма (другой аргумент заключается в том, что криптоанархизм делает невозможными безгранично суровые наказания, что ослабляет многие экономические механизмы).
Возможно, решение в том, чтобы добиться гораздо более высокого уровня прозрачности. Люди выдают себя с умеренной скоростью, современные централизованные организации – очень медленно, но больше всего риска у организации, где информация регулярно и случайным образом распространяется по всем уголкам земного шара. Представьте себе мир, где, если вы даже просто задумаетесь об обмане друга, делового партнера или супруга, с вероятностью в 1 % левая часть вашего гиппокампа взбунтуется и отправит полную запись ваших мыслей предполагаемой жертве в обмен на вознаграждение в размере $7500. Примерно так «ощущает» себя член правления организации, из которой происходят утечки.
По сути, это пересказ идеологии WikiLeaks и ее еще более радикальной альтернативы slur.io. Но непрозрачные централизованные организации прекрасно сосуществуют с WikiLeaks и прозрачней от этого не становятся. Возможно, стимулирование в сочетании с чем-то вроде механизмов прогнозирования, позволяющих людям извлекать выгоду из разоблачения проступков своих работодателей, откроет дорогу для большей прозрачности, но вместе с тем мы можем попробовать кое-что другое: предложить организациям радикальный способ добровольно решиться на невиданные до этого уровни прозрачности и сверхрациональности.