- Hei soubu, - покачал головой Джун, обеспокоенно глядя на Веру.
Та не успела спросить, что значит «не только» - голова сильно закружилась, и не спасла даже поддержка парня – девочка мгновенно отключилась, не хватило даже сил на сопротивление.
Космос. Бескрайние просторы пространства, освещенные звездными россыпями. Холодные, но не такие уж и пустые – тончайшие, еле заметные нити исходили из какого-то сгустка, целого клубка тех же ниточек не толще человеческого волоса, в котором Вера с большим трудом узнала «небесный Полоз», поросший по корпусу целой поляной тонких лучей блеклого света. Она сама спустя секунду вспомнила о самой себе и очень удивилась своему местоположению. Даже появление Шесу не так сильно удивило, как открывшаяся картина.
- Красивенько, - заметила девочка с появлением призрачного знакомого. Решив устроиться поудобнее, она осознала, что не чувствует своего тела, не видит ни ног, ни рук, из-за чего не на шутку испугалась, снова найдя в поле зрения Шесу. – Я не могла умереть!
Все такие же беззвучные движения и жесты парня ничего не объяснили, но, по крайней мере, он сдвинулся с места, потянув за собой. Вдвоем они прошли слои обшивки и даже промелькнул какой-то отсек, а потом Вера зависла прямо над низкой койкой медотсека, на которой лежала она сама. К ее побледневшему телу были подключены какие-то датчики и тонкие трубки, причем девочка могла точно сказать, что именно поступает в ее организм, хотя пластиковый контейнер с темно-красным содержимым наверняка не был лекарством или витаминами. Глаза у нее, лежащей на кровати, закрывала плотная широкая повязка, переходя и на лоб.
- Я дышу! – обрадовалась Вера, увидев, как у нее поднимается и опускается грудь.
В отсутствии полной подсветки экранов аппаратов, работающих рядом, она не могла разглядеть показатели на них, в то время как сама откуда-то опять знала, что до слишком больших проблем ей далеко. Не успела Вера кое-как оглядеться, как Шесу уже проходил через мутное окно-стену, ныряя вниз, в основную часть медотсека.
- Мне тут уже прописаться можно, - вздумалось пошутить Вере, но при виде сидящей за одним из столов мамы без того не слишком хорошее настроение пошло на убыль.
Шестова-старшая активно о чем-то спорила с доктором Эдгаром Касас. Оба были встревожены и серьезны, но самое странное – Вера не слышали ни слова из их разговора, будто кто-то уменьшил громкость до полного минимума. Более того, она не слышала вообще ни единого звука, хотя те должны были быть – писк техники, скрежет отодвигаемых стульев, гул поднятых световых перегородок, грохот магнитных башмаков при каждом шаге. Но было абсолютно тихо. Абсолютно.
Если бы Вера могла в тот момент подпрыгнуть от неожиданности, она бы так и сделала – громкий, с надломом, звонкий смех привлек ее. Хохотал Шесу, чуть запрокинув голову назад и, так сказать, от души.
- Как же… - с веселым всхлипом выдавил он из себя прежде, чем рассмеяться снова.
- Ты разговариваешь! – воскликнула Вера и, сжав кулаки, надвинулась на высокую фигуру, а мгновенье спустя шарахнулась назад, пораженно разглядывая вернувшиеся конечности и тело.
- Нет, - Шесу хихикнул, вытирая слезинку в уголке слепого глаза.
- Как нет? Мама вот с доктором… - девочка развернулась к матери, которую только что видела, и от нового сюрприза открыла рот - ее мама не двигалась.
Женщина не двигалась, не дышала, не моргала. То же самое было и с доктором, собравшемся зачем-то что-то отметить таблице планшета, но его палец так и повис в воздухе. Работающая в своем уголке доктор Анита читала, но после «заморозки» просто смотрела на одно слово. Техника тоже не подавала признаков работы – все, все вокруг застыло!
- Так, это не смешно. Почему они застыли? – поинтересовалась Вера, помахав рукой перед лицом Александры.
- Они не застыли. Это мы стали быстрее, - успокаиваясь, ответил Шесу и заложил руки за спиной.
Девочка, не отворачиваясь от мамы, увидела у нее в волосах смутно знакомую светящуюся волосинку, слегка отходящую от основных прядей и лениво устремившуюся куда-то вверх.
- Почему мы стали быстрее? Как это? Что со мной случи… - она не успела закончить выдавать поток вопросов, как, коснувшись от любопытства странного волоса, едва не захлебнулась в гамме и массе охвативших ее образов и чувств – страх, беспокойство, неизвестность, тоска, ужас.
Самой жуткой в этом потоке информации оказалась другая картина – будто бы она идет в сторону ремонтного отсека, а навстречу ей по тому же коридору бежит Димитар… неся ее саму на руках. Картинка дрогнула, смазалась, вся четкость перешла на тело ребенка и крепкие руки мужчины, когда Вера и ощутила – рост наблюдавшего не ее, ощущения тела не ее – легкий шаг, не ее размах плеч, тяжесть одежды и призраки затуманившихся размышлений. Ее мама! Ее воспоминания! Она продолжила наблюдать за собой – голова безвольно склонилась на бок, полосы крови опускаются из носа и закрытых глаз, изредка оставляя небольшие следы на полу. На этом ее изучение воспоминания закончились – Веру выкинуло обратно к парню в сером в медотсек.