— Прощай, Дима. Документы жду, подпишу, — она пошла к дому. Любаша и Рамиль как раз вышли на крыльцо. Видимо, переживали.
Дима подошёл, чтобы попрощаться с ними.
— Как поедешь-то? — обеспокоенно спросил Рамиль. — Столько часов без сна и отдыха, опасно!
— Я через Саратов. Отдохну в гостинице, и дальше. До свидания, Эля! Не игнорируй мою просьбу, подумай хорошо! И возвращайся.
Он вышел за ворота, и вскоре его машина скрылась за поворотом улицы.
— Ну даёт! — не выдержала Любаша. — Опомнился! Вот собака-то на сене!
Переждав ещё минут десять, чтобы Дима уехал подальше, Эля пошла домой через огород.
Ильи дома не было, и Эля пошла искать его по участку. Вскоре до неё дошло, что Лиса тоже нет. Значит, ушли гулять без неё! Так и запишем. Она ему припомнит!
По полям искать их точно не пойдёт, а то ещё разминутся. Не зная, чем занять себя, чтобы не волноваться, Эля бродила по двору. Потом пошла в сарай и достала банки с краской и кисти. Раньше она решила, что не будет пока красить заборчик цветника, сделает это весной. Но сейчас передумала. Ну подумаешь, выгорит за зиму! Она освежит потом.
Эля пошла домой, переоделась в «рабочее», и вернувшись на участок, начала красить заборчик.
Глава шестая
Она почти закончила работу, ещё чуть-чуть подправила и уже закрывала банки с краской. Сгущались сумерки, а Ильи и Лиса всё ещё не было.
Интересно он придумал! То есть, она должна одна оставаться вечером, без мужчины и без верного, чуткого охранника Лиса! Но Эля из принципа не собиралась звонить. Она знала, что с Ильёй всё порядке. Просто решил немного понянчиться с собой. В этом нет ничего плохого, это даже нужно время от времени. Потому что постоянно «держать лицо», доказывая всем и себе, что у тебя всё «здорово, великолепно», вредно для здоровья, можно надорваться.
Но! Слишком увлекаться жалостью к себе тоже нельзя, иначе поверишь сам, что ты несчастен, а все вокруг плохие.
Так размышляла Эля, убирая краску в сарай, когда к ней подбежал радостный Лис и с размаху поставил ей лапы на грудь, едва не уронив её.
— Лис! — хохотала она, прижимая к себе его лобастую голову. — Я уж думала, ты не придёшь, хороший мой, некому меня охранять будет! Думала, заночуете в полях, будешь до утра утешать любимого хозяина. Пойдём ужинать!
Лис радостно потрусил рядом. Проголодался.
Краем глаза Эля заметила Илью, который мыл руки и лицо под уличным краном. И не холодно ему, интересно? Не май месяц!
Но Эля, сделав вид, что не заметила его, прошла в сени за кормом для Лиса.
Пёс принялся с жадностью есть. Надо же так загонять бедного! Эля потрепала его по мягким ушам и пошла в дом. Повесила в сенях «рабочую» куртку, и очутилась прямо в объятиях Ильи. Подкрался, она и не слышала! Нашёл место обниматься, романтик!
— А меня ужином накормишь? — тихо спросил он, слегка покусывая мочку её уха.
— Вообще, не следовало бы, потому что бросили меня одну вечером, но так и быть! Только нужно войти уже в дом. Или мы ещё тут, в сенях, постоим?
— Пойдём, — вздохнул Илья и неохотно отпустил её. Едва войдя в дом, Эля скрылась в душевой.
— Могла бы и меня с собой взять, я тоже по полям с Лисом набегался, не отказался бы от душа, — обвиняющие сказал Илья, когда Эля вышла.
— Ну вот и пойди, пока я ужин готовлю, — Эля нарочно не спрашивала, что да как, и не реагировала на его вздохи и виноватые взгляды.
После ужина Илья даже сам помыл посуду, хотя очень это дело не любил, и всё грозился купить посудомоечную машину, но Эля отговаривала. Много ли у них грязной посуды?! Эля уже смотрела кино, когда он пришел в гостиную и устроился рядом с ней на диване. Обнял её за плечи, притянул поближе к себе.
Эля положила голову ему на плечо, и только тогда он расслабился, немного успокоился, словно дышать стал глубже, она почувствовала.
— Прости! Сердилась на меня?
— И не думала сердиться, — улыбнулась она. — Думала, как долго вы ещё намерены гулять, мне становилось уже страшновато одной.
— Если бы я не ушёл с Лисом, то нарушил бы данное тебе обещание и пришёл бы к Рамилю и Любаше. Я не мог бороться с этим желанием, потому и ушёл подальше. И вот действительно далеко ушли, долго возвращались. Прости, — он взял её руку и прижал к своей щеке.
— Говорю же, я не сердилась, — она потёрлась щекой о его плечо. — Вот если бы ещё задержались, то не знаю. Ушла бы к Рамилю и Любаше. Так поздно одну меня больше не оставляйте!