Байерс почесал бородку и глубокомысленно произнёс.
— Да, друг… Ты нам принёс очень интересную штуковину. Пойдём-ка…
Фокс встал и, отряхнув брюки, последовал за своим «единомышленником». А тот едва не приплясывал от радости, как на параде… Агент понял, что его, вероятно, ждёт известие, технически более подкованное, чем он ждал… Байерс подвёл его к системе компьютеров и чуть ли не силком усадил на стул.
— Сядь. А то упадёшь. — констатировал вертящийся рядом Фрохайк. Фокс пожал плечами.
— Я что, возражаю?.. O'K, объясняйте мне всё про чудесную техническую находку.
— Она действительно чудесная! — подскочил Фрохайк так, что у него с носа свалились очки. — Гляди! — он щёлкнул кнопкой. На большом, во всю стену, экране высветился обычный спектр лучей, преломляющихся где-то в телевизоре… Дальше Фокс устал вспоминать устройство техники, и просто стал слушать друзей, которых можно было хотя бы понять.
— Смотри — это нормальный молекулярный спектр цветов на внутренней сетке экрана. Он эквивалентен тому изображению, которое получают твои глаза во время просмотра, проецируя лучи в мозгу… вообщем, это подсознательная трансформирующаяся информация.
— Ну?
— Да не ну… А теперь посмотри, как генератор продольного сечения, что ты мне принёс, искажает нормальную картинку. — он опять щёлкнул кнопкой. Фокс едва не упал… Он видел, что запись с изображением на диске была вполне обычной, но внутри… Перед ним было хаотичное скопление самых разных лучей всех цветов, рассеивавшихся и пересекающих друг друга по всем направлениям.
— Что это, чёрт возьми?!
— Это-о-о… — протянул Лэнгли, запуская пятерню в белесую длинную шевелюру, а другой рукой дёргая на животе майку с эмблемой «Queen», и пустился в разъяснения. — Вообщем, это какая-то зашифрованная информация, не заметная для обычного наблюдателя. То есть — смотришь, как всегда, телевизор, а на подсознательном уровне тебе что-то внушается.
— Это как случай массового психоза у детей в японском кинотеатре?
— Угу. Что-то вроде… Ну слушай. — продолжал Лэнгли, отмахиваясь от надоедающего Байерса. — Та штука, которую ты нам притащил — это самый крутой изыск техники, который я только видел. Она была подсоединён к распределителю, транслирующему кабельный канал — его, кстати, легче всего найти в коробке передач… ну, и оказалось, это генератор цветовых волн… он работал в строго определённое время. С 9-ти до 10-ти часов утра, и так же вечером.
— Готов поспорить, что это, по случайности — время новостей… — пробормотал Фокс. — Тогда понятно поведение этих людей… А какое влияние оказывает такого рода внушение на психику?
— Насильственное вторжение в процессы мозговой деятельности — это всегда плохо, но, как мы поняли, это внушение активизирует ещё и быстро раздражающиеся агрессорные функции и вызывает некую зависимость у долго смотрящих данную передачу людей. Но, как ни странно, внушение оказывает влияние с, так сказать, колеблющейся природой. Оно — сугубо психологического характера.
— Так, — агент обхватил руками голову. — Уинд убивал «террориста» за то, что он появился, Эрншо убила «мужа» за измену… А, понял! — он чуть не подскочил. — Может информация с прибора влиять на память, зрение и вызывать галлюциногенные образы?
— Легко, — утвердительно кивнул Фрохайк, поправляя очки.
— Ну понятно! Прибор, настроенный на частоту подсознания каждого зрителя, влияет на сугубо личные воспоминания, чувства и воспоминания, и заставляет людей видеть свои самые далеко спрятанные страхи. То, что в обычной жизни они пытаются не воспринимать!.. Смотрите — два убийства, два абсолютно, кажется, нормальных человека…
— Это которые убили-то. — засомневался Байерс. — Говоришь, там домохозяйка убила кого-то по ревности?..
— Угу.
— Кошмар! Чего она боялась? Домохозяйки в нашем обществе тихие, нормальный мужик такую не бросит ни в какую — жить нормально всем ведь хочется.
— Будь у тебя её внешность, ты бы ещё не того боялся. — хмыкнул Фокс, довольный своей догадкой.
— Раз так, я бы мужа жить оставил, чтобы он через месяц-другой откинул коньки сам от такого соседства…
— Я до сих пор радуюсь, что ты не родился женщиной, иначе мы вдвоём давно бы уже были на том свете. — пихнул его в бок Лэнгли. Байерс надулся. Общий «щенячий восторг» прервал Фрохайк, всё время трущий дужку очков в глубокой задумчивости.
— Малдер, ты говоришь, что у жертв были записи транслируемой информации?
— Да.
— Если учитывать степень влияния, то можно предположить, что всё скопировалось на плёнку… Ты смотрел записи? — сурово спросил он. Фокс нахмурился.
— Да… чёрт возьми! — ещё пару секунд он посидел неподвижно, а потом выпустил воздух. — Напугал ты меня… Если всё дело — в различии цветов в спектре, то за меня можно не бояться.
— Чем это ты такой особенный?
— Понимаешь, на определённом подуровне своего зрения я не различаю красный и зелёный цвета.
Трое стрелков тоже вздохнули. Лэнгли махнул рукой.
— Я же говорил, он неполноценный!..
Агент в шутку замахнулся на него.
— Заткнулся бы ты — я сказал, на подуровне не вижу! Д-да, хорошо, что я не бросил расследование по совету Скалли… был всё-таки тут заговор плохих военных… — он слабо улыбнулся… и вдруг весёлое выражение слиняло с его лица. Он вспомнил мелкие детали расследования… и понял, что сделал ошибку. За которую мог поплатиться не он…
— Скалли… Господи, Скалли! Я забыл про неё!!
— А что с ней? — осторожно поинтересовался Байерс. Фокс ударил ладонью по своему затылку.
— Я трижды идиот! Я чувствовал, что с этими новостями что-то не так, и не предупредил её… упивался близкой победой!.. Она же смотрит записи… ч-чёрт!
— Погоди, может, всё обошлось…
— Нет, в том всё и дело! Я сам видел, какая у неё была реакция на эти шифры — она их восприняла!.. Дьявол, теперь уже поздно… Но ей нужно помочь! В лепёшку расшибиться, а помочь!
— Как? — в один голос спросили стрелки.
— Там посмотрю… — он сорвался с места. Фрохайк его окликнул.
— Погоди, Малдер!..
— Что?
— Мой друг — твой друг, и наоборот, помнишь? Если совсем туго станет, звони… — он подмигнул. Словно бы в ответ, зазвонил сотовый Фокса. Он резко вынул трубку и вышел из квартиры во двор. Звонил Скиннер.
— Да, сэр?.. — хмуро откликнулся он.
— Малдер, вы? Я вообще-то ищу агента Скалли. Ей надлежит быть на завтрашнем симпозиуме…
— Сэр, я буду рад, если сам найду её и если она будет хоть на каком-нибудь симпозиуме в своей жизни ещё раз. — оборвал его Фокс, шагая к машине.
— ?!?!
— Простите, сэр. Понимаете, создалась очень сложная ситуация, и мне, возможно, понадобится некоторая помощь… — и агент очень уклончиво сообщил начальнику мелкие факты. О том, что подвергается опасности жизнь подчинённой. Скиннер понял, и сказал, что сам приедет на место…
Дана ничком лежала на кровати, закрыв лицо руками и почти не двигаясь. Ей было безумно больно: в одночасье рухнул мир, в котором она жила четыре года каким светлым он ей сейчас казался!.. Бог мой, какими пустяками ей казались разные случаи, которые были по-настоящему тяжелы когда-то… Малдер… Малдер… как он мог? Этот вопрос неотступно маячил в её мыслях. Ведь… Малдер же так говорил об истине… так убеждённо, искренне, упорно говорил… Он был таким другом!.. Дана судорожно всхлипнула. Она не плакала, нет — её глаза были сухими… плакать она не могла. Он просто была оглушена тем, что увидела… Нет… Может быть, этого не было? Может быть, ей всё показалось… Дана села. Ну конечно! Конечно! Она смутно вспомнила, что в течение этого вечера у неё безумно болела голова… даже немного поднялась температура после того, как она выключила телевизор. Сначала она решила, что где-то подцепила простуду, но сейчас… она не сомневалась, что эти передачи «не такие». Может быть, Малдер уехал для того, чтобы выяснить что-нибудь про плёнки? Но… тогда почему он ничего не сказал ей? Почему?.. Дана глубоко-глубоко вздохнула и уткнулась лицом в подушку. Внезапно лежащий на тумбочке телефон громко зазвонил. Она резко вздрогнула, потом медленно взяла трубку и поднесла к уху.