Я вытерла потные ладони о спортивные штаны, сделала глубокий вдох и уже собиралась посмотреть результат, как на телефон пришло сообщение от Мел.
Мел: Привет, чика, como estas?
Я: Хорошо. Ты как?
Мел: Тоже хорошо. Как в Дерьмошире?
Я: Без тебя уже не то. Я собиралась устроить чаепитие для нашей компании.
Мел влетела в Спрингшир могучим ветром, к которому никто не был готов, и покинула его так же. Она немного по-другому видела жизнь – к этому ее привело пережитое. Она переехала полгода назад, чтобы устроиться на работу в Нью-Йорке.
Мы встретились, обсуждая идиотские правила нашего района. Объединение провело встречу, на которой объявило, что трава не должна быть выше четырех дюймов[13] и они будут проводить замеры. Мел шепнула мне, что есть у нее кое-что, что они могут замерить, и показала средний палец. Мы быстро стали друзьями.
Мел переехала вскоре после того, как к ней обратилась полиция объединения с фотографией ее умирающих кустов. Ей сказали либо убрать их, либо заплатить баснословную сумму. Она не стала выкапывать кусты или платить. Новые владельцы дома понятия не имели, как глубоко уходили корни. Мел сказала: «Теперь это не моя проблема». Я с ней согласилась.
Мел: Что? Чаепитие? Да ну, скукотень. Забей на своих ненастоящих друзей, приезжай ко мне в Нью-Йорк.
Было бы здорово, но я не знаю, могу ли оставить Майю одну, да и бизнес требует внимания. Я говорю ей, что подумаю.
Я сажусь на кровать рядом с Максом. Он читает медицинский журнал; наверное, там все, что может быть интересно гинекологам: ЗППП, взятие мазков и всякие холодные металлические штуки, которые они засовывают в вагину женщине.
– Я сегодня сделала тест на беременность. – Я прижимаю к животу подушку.
Макс откладывает журнал на тумбочку и поднимает брови.
– Что?
– У меня два месяца не было месячных.
– Да? – Его темно-карие глаза расширяются.
– Отрицательный, – шепчу я.
Макс притягивает меня к себе, и я вдыхаю запах черной смородины, его одеколон.
– Мне так жаль. Как ты?
– Нормально. Нам же говорили, что ничего не получится. – Я кладу голову ему на грудь, слушаю, как бьется его сердце. Он гладит меня по волосам, и несколько минут мы лежим в тишине. Какая-то часть меня по-прежнему надеялась, что мы можем завести еще одного ребенка. Тогда моя жизнь приблизится к тому, какой я себе ее представляла.
– Не хочу нести плохие вести, но, может, у тебя симптомы перименопаузы. – Макс переходит в режим доктора Монро.
Мое сердце ухает вниз. Это и правда может быть менопауза? Я не готова к тому, что за ней последует: гормональный дисбаланс, набор веса, угрюмость, сухость влагалища… Хотя для последнего у доктора Монро найдется средство.
– Знаю, – говорю я. – Этого я и боялась.
– Или это из-за стресса, – добавляет он, чтобы смягчить удар. Он убирает прядку волос с моего лица.
– Думаешь?
– Конечно. Ты слишком молода для симптомов менопаузы, – говорит он и заправляет прядку моих волос за ухо. – Стресс вызывает кучу проблем со здоровьем. Фэллон, с этим бизнесом у тебя теперь слишком много дел.
– Но шоколад делает меня счастливой, – говорю я.
– То, что делает тебя счастливой, тоже может вызывать стресс. Вспомни хоть нашу свадьбу.
Он прав. Планирование нашей свадьбы – один из самых счастливых, но еще и самых нервных периодов моей жизни. Я наняла организатора свадеб, потому что даже я поняла, что сама не справлюсь. Большая часть стресса исходила от родителей Макса: они хотели пригласить тысячу человек в их маленький городок, включая троюродных кузенов и кузин, которых они не видели тридцать лет. Помимо этого, его мама настояла на том, чтобы местный пекарь сделал наш торт с миниатюрными свинками, которые бы символизировали их фермерское сообщество. В конце концов я отказалась от свиней и людей, которых мы не знаем. Макс меня поддержал.
Тогда месячные тоже задержались на два месяца. Как же я об этом забыла? Я тогда очень радовалась, что могла забеременеть. Когда узнала, что не забеременела, то не слишком расстраивалась – думала о том, что у нас еще полно времени.
И вот опять: задержка могла появиться из-за стресса, и есть у меня небольшое подозрение, что это связано с моими подругами.
Макс делает глубокий вдох, будто готовится сказать что-то важное, но потом поджимает губы и целует меня в лоб.
Глава 8
Суббота. Я умоляю Макса пойти со мной на футбол. Я не хочу одна видеться с «Мамочками в спа»: вдруг Беатрис промыла всем мозги и теперь они считают меня Круэллой де Виль во плоти? Да, для меня оказаться в обществе сто одной тявкающей собаки – это ад, но я бы ни за что не забрала их шкуры. Но раз уж Беатрис назвала меня стервой перед всеми мамочками школы, то и до такого сравнения ей недалеко.