– Фэллон, тебе причинили боль. Это естественная реакция. Твои комментарии – это защитный механизм. – Она делает паузу. – Если эти мысли усиливают стресс, может, тебе стоит понять, что это не отражение того, кто ты есть.
Я позволяю ее словам впитаться. Мне плохо оттого, что меня бросили, а тут еще и я ругаю себя за то, как реагирую на происходящее. Я начинаю понимать, откуда у меня в жизни столько стресса.
– Ты рассматривала вариант, в котором ты отпускаешь подруг?
Я дергаю головой, будто мне дали пощечину. Нет. Для меня это и не вариант вовсе. Мне нужны мои подруги.
– Я хочу сохранить нашу дружбу, – тщательно подобрав слова, отвечаю я.
Я вспоминаю наши веселые деньки. Допускать мысль, что подруг придется отпустить и мы больше никогда не будем близки, невыносимо тяжело. Больше никакого бассейна, встреч в парке, охоты за сокровищами или пасхальными яйцами, танцевальных вечеринок, ланчей, бранчей, искусства и ремесла, украшения печенья и кексиков. Мы перепробовали все, что нашли на «Пинтересте». Может, получалось не точь-в-точь как на картинке, но все равно неплохо.
Мы больше не будем пить вместе в первый день школы или собираться у кого-то дома на ночь фильмов для мамочек, чтобы объедаться сладостями, попкорном и в сотый раз смотреть «Супер Майк».
Мы больше не будем соревноваться за то, у кого хуже всего получилось станцевать флосс и голосовать за самый легендарный «провал матери». Однажды, кстати, я выиграла: когда Майе было три годика, она выбежала через входную дверь и пошла дальше по улице, пока я мыла посуду. Ее привел сосед. Потом я подпрыгивала при каждом звонке в дверь, переживая, что это служба защиты детей и полиция, готовая увести меня в наручниках, потому что я никудышная мать.
– Расскажи мне, почему тебе так важна эта дружба.
Я не стала говорить ей, что нас объединяет любовь к выпивке и прессу Ченнинга Татума, хотя частично это правда. У Спрингшира есть репутация, которую нужно поддерживать, так что делиться нашими грязными секретиками я не буду. Честно говоря, терпеть неудачи в материнстве куда проще вместе.
– Они мои первые подруги-мамы. Мы многое вместе пережили, – ляпнула я, потом сделала паузу, чтобы взять себя в руки. – Я вложила в эту дружбу столько времени. Семь лет уже.
– Ах, понятно. Ты слышала фразу «Если дружба длится больше семи лет, то она будет длиться всю жизнь»?
– Да, – говорю я. – Этот год определит, останемся мы подругами или нет.
– Я понимаю ход твоих мыслей и то, что этот год для тебя важен, но я не считаю, что ничего изменить тут нельзя. Думаешь, существуют временные рамки, которые не позволят тебе завести новых друзей?
Я смотрю на потолок.
– Ну, я тут не молодею. – Мне, в конце концов, скоро сорок. Я смотрю ей в глаза. – Думаете, я могу спасти нашу дружбу?
Доктор Джози задумчиво щипает себя за подбородок.
– А это тебе решать, Фэллон. Что тебе придется сделать, чтобы спасти вашу дружбу?
– Не знаю. Я уже устроила кошмарную вечеринку, – раздосадованно говорю я.
– Если ты отпустишь эту дружбу, что самое ужасное может произойти?
– Я буду… – слова застревают у меня в горле, и я выталкиваю их наружу, – одинока.
Джози молчит всего мгновение.
– Фэллон, тебе раньше причиняли боль в дружеских отношениях?
Я вспоминаю старшие классы.
– Да, когда я была моложе.
Может, это все моя вина, потому что я захотела переехать в маленький городок. Я думала, это пойдет мне на пользу: я узнаю своих соседей и построю дружбу, которая будет длиться всю жизнь, как у моей бабушки. Когда я жила в Чикаго, в большом городе, я постоянно чувствовала себя потерянной. Друзья из старших классов жили в двадцати-тридцати минутах от меня. Машин у нас не было, автобусы – это долго. Когда я наконец подружилась с теми, кто жил поблизости, Великое Грязное Происшествие с Хот-Догом и Уитни положило конец этой дружбе. Я уехала в колледж и не вернулась, вот только и в колледже мои друзья были со всех уголков страны. Выиграть у меня не получилось, поэтому я возлагала большие надежды на маленький городок. Последние семь лет у меня была замечательная дружба, а теперь я снова изгой.
– Но теперь ты старше, так ведь? В последнее время тебе сложно заводить друзей?
Я мотаю головой. Подружиться с мамочками было проще простого.
– Фэллон, я мало знаю о том, в каких условиях ты росла в своей семье. Хочу попробовать соединить точки.
Я заелозила на диване и скрестила руки на груди в ожидании ее вопроса.
– Ты единственный ребенок в семье. Каково было расти без братьев и сестер?
– Нормально. Я часто играла сама с собой.