Надо найти Макса и Майю. Я смотрю на поле и вижу, как Сесилия толкает Майю. В ужасе смотрю, как дочь падает на землю. Первым же делом я срываюсь с места, но Майя уже поднялась на ноги и толкает Сесилию в ответ. Я бегу изо всех сил, но тренер Джек ближе меня и кричит, чтобы они прекратили. Майя сжимает кулаки и отворачивается от Сесилии.
Макс прямо позади меня: мы добегаем до Майи вместе.
– Что случилось? Зачем Сесилия тебя толкнула? – спрашиваю я.
– Я передала мяч Пенелопе, а не Сесилии, и она разозлилась, – дрожа, отвечает Майя. – Она сказала, что я выскочка, как и ты, мама. Я толкнула ее первой.
На ее глаза наворачиваются слезы.
– Извини, мамочка.
Макс притягивает нас к себе, и мы все вместе обнимаемся.
Мы празднуем победу в игре, которая закончилась раньше положенного из-за боя грязью. Мы идем в Frosty’s Ice Cream Parlor, где, покрытые грязью, поедаем «Кухонную раковину»: шесть ложек мороженого, три брауни, взбитые сливки и, конечно же, три вишенки сверху.
Глава 41
Стейси отправила мне адреса пяти заведений, подобранных по моим критериям идеального шоколадного магазина. Я благодарна ей за то, что она продолжила поиски, хоть я и пыталась разорвать нашу дружбу. С той ночи я еще ее не видела.
– Знаешь, с Кэрри у меня как-то не сложилось, – говорит она, отпирая стеклянную дверь. Мы в торговом центре, прямо по соседству расположилось заведение с жареной курицей.
– Да?
Об их дружбе я как-то не задумывалась.
Я уже понимаю, что это не то место. Еда пахнет изумительно, живот урчит в ответ, но этот запах перебивает все остальное. Курица и шоколад – так себе сочетание.
– Для меня Кэрри чересчур беспощадная. Логично, она ведь хороший юрист. Я не хотела встревать во время вашего… как вы там это назвали? Разрыва?
– Ага.
– Вот почему я хотела оставаться на связи. Мы с Кэрри не идем в комплекте. И я считаю, что ты подруга, за которую стоит побороться.
Ее добрые слова удивляют меня, на глазах выступают слезы.
– Для меня это многое значит, – говорю я. Стейси сжимает мою руку, и тут ее телефон звонит. Она извиняется и берет трубку.
Я осматриваю помещение. Места не очень много, пришлось бы заниматься конкретной перепланировкой.
Стейси кладет трубку.
– Кэрри звала меня встретиться в прошлый четверг, но я отказалась. Кажется, она поняла намек.
– Делай то, что правильно для тебя самой, – говорю я. Я скучаю по времяпрепровождению с Кэрри, но знаю, что это было верное решение.
Стейси открывает дверь, собираясь уходить.
– Как тебе, нравится?
Я напоследок осматриваюсь, пытаясь представить в этих стенах свой магазин, хоть тут и воняет жирной курицей. И куда мне класть конфеты? На кассу? Больше идей нет.
– Нет, – говорю я.
– Ты права, неподходящее место для шоколадной лавки. Тебе нужно что-то очаровательное.
– Точно.
Я вижу перед собой огромное двухэтажное викторианское здание с узнаваемыми фронтонами и черепичной крышей, и мое сердцебиение учащается. Мы подходим к двери, окрашенной в цвет жженой сиены, и встаем на просторное, роскошное крыльцо с декоративными перилами. Стейси объясняет, что дом построил зажиточный торговец текстилем в тысяча восьмисотом году. Сначала в нем проживали обеспеченные семьи, потом жилая улица превратилась в торговую и обзавелась бутиками и специализированными магазинами. Какое-то время здесь располагался канцелярский магазин с разнообразием уникальных открыток, подарочной упаковки и резиновых уточек, но сейчас их стали вымещать электронные открытки и приглашения, а какая-то радикальная группировка и вовсе была против резиновых уточек. Всеми горячо любимый магазин закрылся, и теперь помещение сдается в аренду. Я в восхищении, голова кружится от волнения. А вдруг это мой шоколадный магазин?
Я много раз проезжала мимо этого дома и всегда любовалась ухоженным газоном, каменной дорожкой, что ведет к крыльцу, и деревянной дверью, украшенной искусной резьбой. Я представляю, как дети сидят в больших креслах-качалках на веранде и вкушают молочный шоколад и карамельное кешью в форме черепашек. Летом во внутреннем дворике здесь будет играть на гитаре и петь музыкант, а посетители – сидеть за столиками и наслаждаться кофе и трюфелями.
Мы открываем дверь. Я аккуратно ступаю внутрь, будто заходя в райский уголок. Чувствую запах лимона и вспоминаю бабушку Розу. Справа расположилась деревянная лестница, слева – величественная комната. На месте комнаты, что когда-то была гостиной, можно поставить витрины и несколько небольших столиков. Длинный коридор ведет в огромную кухню, которую прошлый магазин обустроил под комнату отдыха для персонала. Ее можно легко оборудовать под кухню. Я рассматриваю каждую потрясающую деталь, а внутри меня бурлит счастье оттого, что это место может стать моим.